— Ну, что еще?

— Выключи мотор и лезь сюда, — сказал Том.

Эл залез в кабину, отъехал к канаве, выключил мотор и фары. Потом поднялся наверх по заднему борту.

— Готово, — сказал он.

Том перебрался через котелки и сковороды и стал на колени перед матерью.

— Слушайте, — сказал он. — Тут нужны сборщики. Вон там был плакат. Я все думал, как бы так сделать, чтобы и остаться с вами, и никого не подвести. Лицо заживет, тогда беспокоиться нечего, а сейчас опасно. Видите вагоны? В них живут сборщики. Может, и для вас работа найдется. Устроитесь здесь, а жить будете вот в таком вагоне.

— А ты? — спросила мать.

— Видала кустарник на берегу? Там можно спрятаться, никто меня не увидит. А по вечерам будете приносить мне еду. Чуть подальше есть дренажная труба. Я посмотрю, может там спать можно.

Отец сказал:

— Я с удовольствием пойду собирать хлопок. Слава богу, работа знакомая!

— В вагонах, наверно, хорошо, — сказала мать. — Чисто, сухо. А ты думаешь, там, в кустах, можно спрятаться?

— Конечно, можно. Я к ним присматривался, пока ехали. Выберу местечко и отсижусь там, а как только лицо заживет, выйду.

— У тебя шрамы останутся, — сказала мать.

— Подумаешь! У кого их нет?

— Я как-то раз набрал четыреста фунтов, — сказал отец. — Правда, тогда урожай был хороший. Если все пойдем на сбор, вот и деньги будут.

— Вот и мясо будет, — сказал Эл. — Ну, что дальше?

— Лезь обратно, переспим ночь в грузовике, — сказал отец. — А с утра за работу. Я коробочки даже в темноте вижу.

— А как же Том? — спросила мать.

— Ма, не думай обо мне. Я возьму с собой одеяло. Когда поедете назад — смотрите внимательно. Там есть дренажная труба. Будете приносить мне туда чего-нибудь поесть — хлеб, картошку, кашу. Принесете и оставите. Я потом возьму.

— Ну… не знаю.

— По-моему, он дело говорит, — сказал отец.

— Конечно, дело! Лицо заживет, я выйду, буду собирать хлопок вместе с вами.

— Ну ладно, — согласилась мать. — Только смотри, будь осторожнее. Не попадись кому-нибудь на глаза.

Том пробрался в задний конец грузовика.

— Я возьму вот это одеяло. Ма, значит, ищи дренажную трубу, когда поедете назад.

— Только остерегайся, — сказала она. — Смотри, остерегайся.

— Ну еще бы! — сказал Том. — Как же мне не остерегаться? — Он перелез через задний борт и зашагал к берегу. — Спокойной ночи! — крикнул он.

Мать видела, как его силуэт слился с темнотой и исчез в кустарнике на берегу.

— Господи! Хоть бы хуже не было, — сказала она.

Эл спросил:

— Назад поедем?

— Да, — ответил отец.

— Только помедленнее, — сказала мать. — Я хочу найти ту трубу, про которую он говорил. Не прозевать бы ее.

Эл долго разворачивался на узкой дороге, прежде чем повернуть машину назад. Он медленно повел ее к товарным вагонам. Огоньки фар выхватывали из темноты сходни у высоких дверей. В вагонах было темно. Кругом стояла тишина. Эл выключил фары.

— Вы с дядей Джоном лезьте наверх, — сказал он Розе Сарона. — А я буду спать в кабине.

Дядя Джон помог Розе взобраться на грузовик. Мать сдвинула посуду. Все улеглись у заднего борта, тесно один к другому.

В одном из вагонов, судорожно всхлипывая, закатился ребенок. На дорогу выбежала собака — она принюхивалась к следам и, поравнявшись с грузовиком Джоудов, медленно обошла его. От речки доносилось тихое журчанье воды.

Требуются Сборщики Хлопка — плакаты вдоль дорог, листки — оранжевые листки: Требуются Сборщики Хлопка.

Тут написано, куда ехать: вон по этой дороге.

Темно-зеленые стволы становятся деревянистыми, створки коробочек цепко держат белый сырец, выпирающий наружу, точно кукурузное зерно.

Нам бы только дорваться до этих коробочек. Тронуть их осторожно, кончиками пальцев.

Я быстро собираю.

Вон с кем надо говорить — пошли.

Я на сбор хлопка.

Холщовый мешок есть?

Да нет…

За мешок — доллар. Вычтем из получки за первые полтораста фунтов. Первый сбор с поля восемьдесят центов за сто фунтов. Второй сбор — девяносто. Получай мешок. С тебя доллар. Если сейчас денег нет, вычтем из получки за первые полтораста фунтов. Это по-божески, сам понимаешь.

Конечно, по-божески. Хороший холщовый мешок, его хватит на весь сезон. А когда изорвется снизу, можно перевернуть другим концом. Этот конец зашьешь. Рваный разрежешь. А когда разорвутся оба конца — середка-то останется! Хорошая холстина пойдет на трусики. Или на ночную рубашку. Да что там говорить, холщовый мешок — это вещь.

Привяжи его к поясу. Оседлай его, волочи за собой между ногами. Сначала тащить нетрудно. Пальцы срывают пушистые головки, руки пробираются в мешок, который волочится у тебя между ногами. Ребятишки идут сзади; у них холщовых мешков нет — возьмут джутовый или пусть кладут к отцу. Теперь немного потяжелее. Наклонись вперед, тащи его за собой. Я мастер собирать хлопок. Пальцы знают свое дело, облюбовывают коробочку. Шагаешь между рядами, разговариваешь с соседями, можно и спеть, пока мешок не такой тяжелый. Пальцы нащупывают сами собой. Пальцы — они знают. Глаза смотрят на кусты, а рвешь, будто не глядя.

Переговариваются друг с другом через грядки…

В наших краях была одна женщина — не буду называть ее по имени — и вдруг в один прекрасный день она родила негритенка. Никто ничего не знал и не подозревал. Негра этого так и не нашли, а она с тех пор головы не подняла. Почему я про нее вспомнил? Да — она была хорошая сборщица.

Теперь мешок отяжелел, волочи его за собой. Напрягай бедра, тащи его, как ломовая лошадь. А ребята суют к отцу. Хороший урожай. В низинах кусты похуже стволы тонкие и деревянистые. В жизни такого хлопка не видал, как здесь, в Калифорнии. Волокно длинное — лучшего хлопка нигде не видал. Земля под ним быстро гибнет. Вот, скажем, человек хочет купить себе участок. Зачем покупать? Арендуй. Земля истощится — переедешь на новое место.

Люди шеренгой движутся по полю. Пальцы знают свое дело. Пытливые пальцы снуют среди листьев, сами находят коробочки, и смотреть не надо.

Да я бы и слепой мог собирать. Чутьем коробочку нахожу. Обираю чисто, будто обсасываю.

Теперь мешок полон. Тащи его к весам. Спорь. Весовщик говорит, будто ты подложил камней. А сам хорош! Весы-то жульнические. Бывает, что правда на его стороне, — камни в мешке есть. Бывает, что на твоей, — весы жульнические. А бывает, что правы оба: и камни есть, и весы жульнические. Спорь, всегда спорь, не сдавайся без боя. После этого чувствуешь себя человеком. И он тоже чувствует себя человеком.