нечестивые дела. К моменту, когда ваурд и остальные вернулись, все тюрьмы были уже пусты. Те, кто их населяли, давно были выпущены на свободу и занимались своими ничтожными делами. Вся столица, а также некоторые другие крупные города погрязли в нечестии. Сумрачными стали все люди, а в вечернее время улицы пустели, и по ним ходило всяческое ворьё. Во дворце творились всякие гнусности. Каанхор страдал одновременно от гнева, алчности и безумия. Лиходеи пировали, простой люд укрывался. Никто из них даже не был готов к тому, что победители вернутся и станут восстанавливать былую славу этих мест. А потому пришествие бога войны было неожиданным. Ворвавшись со своими учениками в тронный зал, он принялся убивать и калечить каждого, кто был объят этими пороками. Так нежданно негаданно началась очередная война. В ней не сходились воинства и не бились в честном поединке, но осуществлялось истребление и очищение. Теперь в темницу попадали не все, а только те, кого ещё можно было исправить. Аура скверны, объявшая все южные земли, понуждала становиться скверными даже тех, кто не желал этого, тех, кто не стремился быть ничтожным человеком. И теперь, чтобы исправить их, Дракалес, Золина, Вихрь и Асаид сажали их в тюрьмы.

Много было убито. Меньше было брошено в заключение. Даже представители старой гвардии развратились. Но были и такие, кто смогли сохранить в себе чистоту. Они примыкали к богу войны и предоставляли себя для того, чтобы помогать восстанавливать справедливость и праведность. Но ваурд отметил для себя и поделился этим со своими учениками, что нечестивых больше, чем праведных. Это говорило о том, что, вопреки всем стараниям изменить весь мир к лучшему, грехи и пороки сильнее. Человек с лёгкостью вовлекается в это нечестие и очень сложно переносит исправление. К сожалению, в разряд нечестивых можно было отнести также и генерала Асона. Этот человек, после того как вернулся на родину, безвылазно сидел в таверне, напиваясь и продолжая ввергаться в омут скверны, превращая себя в ещё большее посмешище. Теперь в нём нельзя было угадать не то, чтобы генерала, но даже просто человека. Это было какое-то существо из детских страшилок. Его длинная растрёпанная борода придавала ему мерзкий вид, который дополнялся пышными растрёпанными волосами, которые торчали во все стороны. Глаза постоянно опухшие, уста извергают какие-то непонятные звуки, никак не похожие на слова, ноги заплетаются, руки настолько ослабшие, что постоянно свисают плетьми вниз. От него постоянно воняет мочой и немытостью. Но Дракалес ничего с ним не делал, хотя Золина и Вихрь постоянно советовали его бросить за решётку, чтобы он не сгубил себя. Но бог войны отвечал им, что ему не дано такого права. Асон поставлен генералом, и не ему, простому воителю вирановой гвардии, судить его. Тем более ваурд видел в этом его конец. Предназначение готовило место для нового генерала. И тарелон не смел препятствовать свершению собственного предназначения.

Было образованно 4 отряда, которые посещали различные города Южного государства и отыскивали там оплоты нечестия. Эти отряды состояли из десятков воителей, а возглавляли их, как не трудно догадаться, Дракалес и его ученики. Да, Золине вновь пришлось разделиться с богом войны. Однако она отыскивала утешение в двух мыслях, к которым она при необходимости обращалась. Во-первых, она занималась праведным делом, которое одобряет Дракалес. Во-вторых, как бы на её месте поступил Победоносец? Конечно же, он не упустил бы возможность поучаствовать в праведных войнах, где искореняется всякое нечестие. Вот и она делает то, что угодно богу войны.

Вихрь продолжал пользоваться зельями Индура и с позволения самого алхимика начал постепенно вовлекать в этот эксперимент и других воителей. Однако заметил одну странность. На одних эта микстура действовала, как надо, а на других с побочным эффектом. Тем самым, который больше всего боялся получить Индур. Мужчины, если не участвовали в сражениях, испытывали постоянно нарастающую похоть. В одной деревне пришлось даже взять под стражу своего же, потому что он принялся приставать к женщинам. После того, как действие микстуры прошло и воитель выспался, путь был продолжен, однако Вихрь больше не давал чудо-питья тем, в ком он увидел намёки не похоть. После этого происшествия один из юных воителей, который не подавал признаков похоти, стал отказываться от зелья. Когда мечник стал расспрашивать его, почему это так, он признался, что свершил блуд и не рассказал об этом. Что ж, это было очень интересным наблюдением. Пытаясь размышлять, что связывает всех этих людей, он так и не отыскал связи. Сначала Вихрь предполагал, что побочный эффект проявляется только на тех, кто был женат. Однако этот юноша был холост. Почему же похотью воспылал и он? Вихрь пока решил остановить эксперимент и продолжил принимать зелье только сам.

Асаид водил свой отряд и также был успешен в деле поимки всех нечестивых людей. Воители, которые были доверены ему, во всём поддерживали своего предводителя, ведь они знали его — сын кузнеца Молы, который принял решение поступить в гвардию вирана. Он уже прошёл две битвы и показывает себя как перспективный воитель. И вот это самое прилагательное «перспективный» его очень тревожило. Раньше он был одним из лучших. Он был избран Дракалесом, прошёл у него обучение и мог в одиночку противостоять сразу нескольким врагам. А теперь он чувствует себя самым обычным человеком, которому для победы нужно стоять в строю. И всё бы ничего, он мог бы смириться с этим. Продолжая тренировки, он мог бы расти над собой и вернул бы в конечном счёте своё утерянное величие, однако произошло то, что его окончательно сразило.

Киру́х, деревня, располагающаяся на северо-востоке, ближе к границе теперь уже не с Северным государством, а с северной частью Андора. Асаид и его воители входят туда и сразу же окунаются в эту атмосферу нечестия. Жители, занимавшиеся своими делами, замерли на месте, глядя на то, как по главной дороге идут воители. Тут были и мужчины, и женщины, и молодые, и пожилые. Но в каждом, абсолютно в каждом взоре читалась неприязнь. Воители тихо переговаривались друг с другом, подмечая, что им здесь не рады и лучше бы приготовиться к сражению. Лязгнули мечи, поднялись щиты, и продвижение вглубь оплота нечестия продолжилось. Напряжённая тишина сохранялась достаточно долго. Когда воинство начало приближаться к главной площади, на крышах стали появляться лучники. Их оружия были опущены, однако гвардейцев это сильно настораживало. Они понимали, что идут прямиком в ловушку. И вдруг один из лучников их окликнул и спросил, кто они такие и зачем пришли. Асаид