фактов, с помощью которого Фримантл пускал пыль в глаза жителям Медоувуда, было принято более двадцати лет назад, – разъяснил Мел. – Фермер-куровод подал в суд на военные самолеты, беспрестанно летавшие над его домом на высоте шестидесяти семи футов – то есть так низко, как не пролетал еще ни один самолет над Медоувудом. Куры были в панике, и некоторые из них даже околели. После многих лет тяжбы дело это попало наконец в Верховный суд. Иск был удовлетворен, потерпевший получил возмещение убытков в сумме семисот тридцати пяти долларов – стоимости погибших кур. Фермер не слишком-то разбогател в результате этого иска, и вам перспектива такой тяжбы тоже отнюдь не сулит горы золота, – добавил Мел.

Он бросил взгляд на Эллиота Фримантла, лицо которого то багровело от ярости, то становилось белым как мел. Нед Ордвей снова взял его за локоть.

– А вот еще один судебный процесс, который мистер Фримантл предпочел обойти молчанием. Этот процесс для вас важен – он также решался в Верховном суде и получил широкую огласку. Но, к несчастью для мистера Фримантла, этот процесс не только не льет воду на его мельницу, а является прямым аргументом против него. Я имею в виду, – сказал Мел, – иск «Баттен против Баттена», по которому в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году Верховным судом было принято решение: только «физическое вторжение» подлежит судебной ответственности. Шум под эту категорию не подпадает. Другое судебное решение такого же плана, – продолжал Мел, – было принято в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году Верховным судом Калифорнии по иску городского клуба «Лома Портал» к «Америкэн эйрлайнз». Здесь суд определил, что владельцы недвижимой собственности не имеют права добиваться каких-либо ограничений движения самолетов над их домами, находящимися вблизи аэропорта. На первом месте должны стоять интересы общественного воздушного транспорта, они имеют превалирующее значение, говорится в решении калифорнийского суда…

Мел без запинки, не заглядывая в блокнот, цитировал решения судов. Это явно производило впечатление на слушателей. Он улыбнулся.

– Тут как со всякой статистикой, – сказал он. – Умело ее подтасовывая, можно доказать все что угодно. Вам совершенно не обязательно принимать мои слова на веру. Загляните сами в материалы архивов. Там все черным по белому написано.

Какая-то женщина, стоявшая рядом с Эллиотом Фримантлом, набросилась на него:

– Вы нам этого не говорили! Вы рассказали только о том, что вам выгодно.

Кое-кто уже начал свое враждебное отношение к Мелу переносить на адвоката.

Фримантл пожал плечами. В конце концов, решил он, в запертом на ключ портфеле, который он предусмотрительно оставил в автомобиле, уже лежит сто шестьдесят с лишним заполненных и подписанных бланков. Кто бы что бы тут ни говорил, это сделано и вспять не повернешь.

Но прошло еще несколько минут, и его начали одолевать сомнения.

Вот уже несколько человек один за другим стали обращаться к Мелу Бейкерсфелду по поводу этих подписанных ими сегодня бланков. Голоса этих людей выдавали их тревогу. Как видно, слова Мела и его манера держаться произвели на них сильное впечатление. Толпа стала разбиваться на отдельные маленькие группки; все возбужденно переговаривались.

– Тут интересуются моим мнением по поводу подписанных вами соглашений, – сказал Мел. – Я полагаю, все знают, о каких соглашениях идет речь? Я видел бланк такого соглашения.

Эллиот Фримантл рванулся вперед.

– Вас это не касается. Вы не юрист. Мы уже, кажется, один раз это установили. И всякого рода контракты не входят в вашу компетенцию. – Теперь уже Фримантл протолкался достаточно близко к микрофону, чтобы его слова были услышаны всеми.

– Контракты – это моя повседневная работа! – резко возразил Мел. – Каждый из арендаторов этого аэропорта, от крупнейших авиакомпаний до владельцев аптечных киосков, не может заключить контракт без моего ведома и одобрения, и все соглашения оформляются моими сотрудниками под моим руководством.

Он снова обратился к толпе:

– Мистер Фримантл совершенно справедливо указал на то, что я не юрист. Поэтому я дам вам не юридический, а деловой совет: соглашения, подписанные вами сегодня, могут иметь исковую силу. Соглашение есть соглашение. Вас и в самом деле могут притянуть к суду и принудительным путем взыскать указанную в соглашении сумму. Однако я считаю, что в том случае, если вы незамедлительно их опротестуете, никакого иска не воспоследует. Прежде всего адвокатское поручение еще не было выполнено, вам не было оказано каких-либо услуг. Ну и при том каждому из вас должен быть предъявлен самостоятельный иск. – Мел улыбнулся. – А ведь это тоже, доложу я вам, работенка. И еще вот что. – Тут Мел поглядел в упор на Фримантла. – Вряд ли какой-нибудь суд одобрительно посмотрит на то, что гонорар за юридические услуги весьма сомнительного, мягко выражаясь, свойства составляет около пятнадцати тысяч долларов.

Уже говоривший прежде человек спросил:

– Что же нам теперь делать?

– Если вы действительно пересмотрели ваше решение, я советую вам сегодня же утром, не откладывая, написать письмо мистеру Фримантлу. Сообщите ему, что вы больше не нуждаетесь в его услугах в качестве вашего юридического представителя в том виде, как это было оформлено соглашением, и объясните почему. Но не забудьте оставить себе копию письма. После чего – но это просто мое личное мнение – вы больше о нем не услышите.

Все получилось резче и грубее, чем хотелось Мелу, и, вероятно, он сильно рисковал, зайдя так далеко. При желании Эллиот Фримантл мог наделать ему больших неприятностей. Мел позволил себе встать между клиентами и их адвокатом в вопросе, который затрагивал интересы аэропорта, а следовательно, и самого Мела как его представителя. Глаза адвоката пылали такой ненавистью к Мелу, что он, без сомнения, не пожалеет сил, чтобы ему навредить. Однако внутреннее чутье подсказывало Мелу, что Фримантл вовсе не заинтересован в том, чтобы его методы вербовки клиентов и прочие профессиональные уловки выплыли на свет божий. Судья, небезразличный к нарушениям профессиональной этики, может припереть Фримантла к стенке двумя-тремя каверзными вопросами, да и коллегия адвокатов также может доставить ему несколько неприятных минут. Поразмыслив немного, Мел перестал тревожиться.

А мысли Эллиота Фримантла текли в том же направлении, хотя Мелу это и не было известно. При всех прочих своих качествах Эллиот Фримантл был еще и прагматик. Он уже давно пришел к убеждению, что в жизни удачи всегда сменяются неудачами и наоборот. Иной раз неудача бывает непредвиденной и абсурдной. Случай, причуда судьбы, мелкая оплошность могли превратить уже почти состоявшийся успех в чудовищное поражение. Утешением служило то, что бывало и наоборот.

Встреча с управляющим аэропортом Мелом Бейкерсфелдом была именно такой оплошностью, которой следовало избежать. Даже после первого с