[Письмо королеве-матери от 3 сентября 1582 года]

Корабли, которые король Дании отправил этой весной, чтобы помешать торговле по Северному пути с русскими, сразились с несколькими английскими судами, но лишь обменялись выстрелами из пушек, без абордажного боя. Кроме того, датчане захватили четыре голландских корабля, и я не сомневаюсь, что голландцы подали жалобу на это и ведут дело. Я сделал эту торговлю безопасной для французских купцов, и им не пришлось столкнуться с какими-либо задержками или помехами, потому что я обещал королю Дании заплатить за все пропуска, которые потребуются для французских судов, идущих по Северному пути, и он удовольствовался этим. Дело в том, что он считает, что имеет право препятствовать торговле с Россией, и не хочет позволить кому-либо отправиться туда иначе как с его соглашения и после уплаты пошлины. Мудрость Вашего Величества подскажет Вам, что может быть полезным для безопасности французских купцов, потому что, если они желают торговать, нужно либо уговориться с королем Дании о пошлине и получить от него пропуска, либо проложить себе путь силой, потому что именно силой датчане препятствуют торговле. И в этом, и во всех других вопросах я сделаю все, как будет угодно Вашему Величеству мне приказать.

[Продолжение письма королю от 29 сентября 1582 года]

Что касается французских купцов, Ваших подданных, Андров Валькар, купец из Дьеппа, сообщил мне, что он желает послать корабли в Коль или Мальмезунд[668] на северном берегу, чтобы узнать, может ли он извлечь выгоду, и попросил меня получить пропуск от короля Дании для обеспечения его безопасности. Я говорил об этом с королем и договорился с ним, что все французские купцы смогут свободно торговать на Северном берегу при условии, что я ему оплачу столько пропусков, сколько французских кораблей отправится торговать по Северному пути. Что же до цены пропусков, он договорится о ней со мной, когда узнает, сколько французских кораблей туда поплывет. О чем и были уведомлены морские капитаны, отправленные по Северному пути; это было особо отмечено в их инструкциях и указаниях, полученных от короля, о чем я уведомил Ваше Величество и дьеппских купцов. Но случилось так, что судно Андрова отплыло прежде, чем он мог узнать о моем соглашении с королем Дании, и присоединилось к нескольким голландским купеческим кораблям, которые тоже собирались торговать на Севере. Увидев, что датские корабли нападают на голландские, он, как я слышал, вернулся во Францию, не торгуя на Севере. Я знаю, что один французский дворянин, капитан одного из кораблей короля Дании[669], специально гнался за ним целый день, чтобы сообщить, что он может свободно торговать на Севере, где пожелает, но не смог его нагнать. В настоящее время, чтобы заранее обеспечить безопасность французских купцов, которые пожелают вести дела на Севере, я попросил короля Дании сообщить мне, на каких условиях ему будет угодно позволить это. Вначале он потребовал от меня четыре тысячи дукатов или шесть тысяч талеров в год за всю французскую нацию, и взамен за такую сумму все французские купцы смогут свободно вести торговлю как с его подданными на северном берегу, так и с русскими, при условии, что не будут ввозить в Россию медь, свинец, пушки, военное снаряжение и другие запрещенные товары. Я ответил, что сумма столь велика, что я не осмелюсь предложить ее Вашему Величеству, поскольку Вы не знаете, сколько кораблей в следующем году пойдет по Северному пути и какой будет прибыль купцов; а также, что, по моему мнению, туда пойдет не более двух-трех кораблей, чтобы проверить, будет ли эта торговля выгодной. В конечном счете я договорился с королем иначе. Надеюсь, что Ваше Величество, чтобы избежать каких-либо подозрений, прикажете, чтобы ни один французский купец не покидал Францию, направляясь торговать на Север, не получив письменного позволения от Вашего Величества и не заявив о величине своего судна. Кроме того, они должны получить специальный приказ под угрозой потери имущества и кораблей не везти никакие запрещенные товары, как уже давно договорились все короли и государи, не брать товаров у иностранцев и не пользоваться иностранными кораблями. Бесспорно, что корабли, торгующие на Севере, отплывают из Франции, Англии и Нидерландов в марте или апреле или, самое позднее, в мае. Следовательно, будет легко сообщить королю Дании, какое количество кораблей отправилось торговать на Север и какой они величины; но, чтобы лучше обо всем позаботиться, я пообещал, что французские купцы в скором времени пошлют к королю, чтобы договориться о цене пропусков, предоставляющих свободу торговли, поскольку, сир, я не могу решить этот вопрос в одиночку, и думать о нем лучше купцам, которых он непосредственно затрагивает. Поэтому, сир, все останется в целостности; но кажется, необходимо, чтобы Ваше Величество сообщили французским купцам, которые пошлют корабли на Север, чтобы они договорились о цене пропусков, поскольку этим заниматься придется им. А также надо знать, попросят ли они пропуск для торговли в землях и морях, принадлежащих королю, или пропуск для торговли в России, или же общий, как для Дании, так и для России, не упоминая о разногласиях, которые существуют у королевы Англии, Нидерландов и многих других с королем Дании о юрисдикции над этим северным морем, и не участвуя в них. Дело в том, что я уверен, что англичане не откажутся от этой торговли с Россией, пока у них будет оставаться хоть один корабль, и я не думаю, что они или голландцы желают платить пошлину или сбор королю Дании. По правде, многие считают, что король Дании желает помешать этой торговле по наущению и хитрости тех, кто хочет, чтобы король начал войну с англичанами и голландцами. Поэтому Ваше Величество рассудит, не будет ли полезным выяснить и узнать намерения королевы, шотландского государя и Нидерландов касательно торговли с Россией и юрисдикции над северным морем, чтобы, если так будет угодно Вашему Величеству, присоединиться к их позиции, или выступить в роли посредника между королем и теми, кто с ним не согласен, если Вы считаете, что подобные разногласия не могут решиться между ними полюбовно; поскольку мне кажется, что этот спорный вопрос, имеющий большое значение, не уладится легко, если не прибегнуть к Вашему авторитету. Я смиреннейше умоляю Ваше Величество, сир, соблаговолить в милости своей простить меня за то, что я Вам пишу столь свободно о вопросе, который, должен сознаться, я не понимаю столь хорошо, как он того заслуживает.