Старик что-то лопотал о разрушениях и последовавшем море, но Немо был безучастен. Он сидел, закрыв глаза, и старался только дышать. Ровно и глубоко. Но чувствовал, что это не помогает и слезы проступают из-под опущенных ресниц.

Тяжелая дверь скрипнула – вернулся Артур. Увидев газету, он с усмешкой обратился к отцу:

– Опять ты за свое! Сколько можно верить этим вракам!

– Какие ж враки! – обиделся врачебник.

– Бред твои инопланетники. Бабкины сказки. Свалили на них неурожай, больно удобно. Лично я за свою жизнь никаких кораблей не видел.

– Но фотография! – воскликнул Уилл.

– Да свалка это у Южного Блоша! Она еще до моего рождения была! Раздули из мусора выдумок для таких, как ты. Тебе пыль в глаза сыплют, а ты кричишь: «Космическая!»

Уилл сердито засопел, но так ничего и не сказал. Сидел, что-то обдумывая. Потом вдруг хлопнул рукой по столешнице:

– А я докажу!

И старик, кряхтя, полез под стол. Оттуда он достал плетеную корзину, а из нее какой-то предмет в тряпке. Он торжественно развернул его, словно открывая великую тайну.

– Вот! Радиоприемник! Починить бы только. Как уронил в прошлый раз, так и не работает. Я и усилитель перебрал, и реле проверил, и антенну плоскогубцами поправил.

– А когерер? – автоматически спросил Немо и открыл глаза.

Луна с тревогой заглянула ему в лицо.

– Ты… в порядке?

– Еще в каком! – он внезапно расхохотался.

– Дайте воды, – попросила Луна, – у него шок.

– И я в порядке, и родители, надеюсь, в порядке, – Немо перехватил у врачебника приемник. – А мы – редкостное дурачье. Уилл, сколько суток в вашем году?

Уилл молчал и смотрел на Немо, как ребенок на фокусника. Капитан уже достал универтку и ловко разбирал примитивный механизм.

– Двадцать три тысячи, – подсказал Артур, – мне примерно полгода уже.

– Ну?! – Немо торжествующе уставился на Луну, которая глядела на него с открытым ртом. – Когда разбился корабль, Артура еще не было. Он же сам сказал! И меня тогда еще не было! В привычных нам сутках несколько ультимских помещаются. По нашим меркам, с момента катастрофы около двадцати лет прошло.

Луна захлопнула рот. Немо, улыбаясь, смотрел, как ее глаза медленно меняют цвет с густо-фиолетового на ярко-зеленый – с тревоги на удивление.

– Если бы в справочнике была хоть какая-то информация, – Немо достал из приемника небольшой цилиндр, – мы бы первым делом узнали, что на Ультиме очень длинный год.

Он фыркнул, перевернул цилиндр и вставил обратно.

– А как вы батарейку-то помяли? – переключился он на Уилла.

– Да вот как недавно сигнал поймал, так от неожиданности приемник-то и выронил, – засуетился старик. – Это ж первый контакт! Почти что.

Артур закатил глаза.

– Какой сигнал? – насторожилась Луна.

Старик подбоченился и многозначительно потряс тетрадкой, которую тоже выудил из корзины:

– Короткий и длинный, потом короткий и два длинных!

– Ав? – нахмурился Немо.

– Они-они, ав-ав, инопланетники, – подтвердил старик. – Я и место вычислил, откуда сигнал шел.

– Слушайте, горжетки, – вмешалась Луна, – может, объясните?

Немо вздохнул.

– Сейчас так уже не кодируют, давно перешли на частотную модуляцию. Но раньше использовали перерывы в передаче несущего сигнала…

– Издеваешься?! – глаза Луны сверкнули желтым.

– Это старая азбука, морзянка, – примирительно объяснил Немо. – Одно время была очень популярна. Длинные и короткие сигналы кодируют буквы. Короткий и длинный – буква А, короткий и два длинных – буква В. Как Артур и Врачебник. Или как…

Луна ахнула, Немо выронил универтку.

– …Арканум и Валор, – сказали они хором.

– Что еще за странные заклинания? – Артур покосился на Немо.

Капитан не стал объяснять, что это корабль его родителей и планета, с которой они прилетели. Учитывая отношение к инопланетникам, вряд ли это кому понравится.

– Спасибо, нам пора, – Немо встал. – Надо идти.

– Да болотина там, не пройдете, – Уилл затряс головой.

– Разберемся, – хмыкнула Луна.

К болотине шли несколько местных суток. Немо приободрился и нетерпеливо подгонял Луну и вызвавшегося их проводить Артура.

По пути Артур нарвал охапку цветов и вручил Луне. Немо хмурился, наблюдая, как она рассматривает букет.

– Полюбуйся! – вдруг воскликнула Луна, тыча Немо в нос желтенькие цветочки.

– Нравится? – не выдержал он.

– Прямо как волотыжский тухлец! – Луна отбросила растение и с омерзением вытерла руки о комбинезон. – Ты что, не чувствуешь? Это же олынь!

– И правда, – удивился Немо. – Разве что цветы помельче.

Луна взревела и закатила глаза.

– Про них есть легенда, – вспомнил он. – Один юноша по имени Рер влюбился в прекрасную, но капризную Ванду. Девушка согласилась выйти замуж только за того, кто принесет ей олынь из императорских теплиц. Парень всеми правдами и неправдами пытался ее достать. И в конце концов украл. Император разгневался, приказал поймать вора и выслать его из своих владений. Узнав об этом, девушка последовала за ним. Красивая история.

– Отвратительная! – Луна шумно высморкалась. – У всех нормальных людей на олынь аллергия. Только здесь, видимо, еще не в курсе. Нарочно хотят меня заморить.

– Странные вы все-таки, – заметил Артур. – Вроде, нормальные ребята. А говорите порой, как мой отец. Но с ним-то ясно. Старый – что малый. Вон, и в инопланетников верит.

– А ты, значит, нет? – заметил Немо.

Артур ухмыльнулся.

– Скажешь тоже. Все как помешались с этими инопланетниками. А видел их кто-нибудь когда-нибудь? А? Вот отца в юности самого чуть за инопланетника не приняли. Ну, там странная история была. Нашли его в беспамятстве недалеко от Южного Блоша. Ничего толком о себе рассказать не мог. И это на фоне слухов, что с неба летающая тарелка упала. Любят у нас сочинять. Да вы видели отца – какой он инопланетник? Они так с мамой и познакомились – это она его нашла. Выходила…

– Привал! – скомандовала Луна и первой плюхнулась на гостеприимную кочку у ручья. – Пора бы уже и перекусить. У тебя еще остались эти ужасные каменные булки?

Артур с сожалением развел руками. Посмотрел по сторонам и направился к невысокому деревцу с изумрудной листвой. Достал нож, сделал насечку на коре и начал собирать древесный сок во фляжку.

– Может, из ручья воды наберем? – спросил Немо.

– В смысле? – не понял Артур. – А что с ней делать?