Переступая через мусор, валявшийся повсюду, я пошла вперед. Хоть в одном сегодня повезло – я все-таки сбежала. Если, конечно, термин «везение» вообще подходит к моей жизни. Еще месяц назад я могла путешествовать бизнес-классом в самолете в любом направлении, а теперь пробиралась босиком, без денег и документов через филиппинские трущобы. От удушливого запаха нечистот кружилась голова. Зажав нос ладонью, я принялась озираться.

– Только дернись, – сильные пальцы до боли сжали шею, – и я закопаю тебя прямо здесь.

Господи, за что? Свобода была так близко. Глубоко вздохнув, я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. Чувствуя, как меня трясет, Сатир язвительно хмыкнул:

– Помнишь, что я обещал?

Я обреченно закрыла глаза. Теперь моя жизнь закончится в портовом борделе. И никто об этом не узнает. Даже если родители рано или поздно начнут поиски, вряд ли расследование приведет их в Манилу.

Страх сдавил сердце холодными пальцами. Подгоняемая Сатиром, я машинально сделала несколько шагов. И вдруг стена слева пришла в движение – откинулось в сторону дырявое полотнище, заменявшее дверь. На пороге появилась филиппинка с тазом в руках и не глядя выплеснула из него воду. Я едва успела зажмуриться, как в лицо ударила вонючая струя. Сатир смачно выругался, стараясь увернуться… и на миг отпустил мою шею.

Резко присев, я юркнула в собачий лаз между стенами и поползла вперед. Сатир втиснулся следом, но очень быстро застрял. Когда я добралась до просвета, он все еще матерился мне в спину. Показав ему на прощание средний палец, я поспешила убраться с узкой улочки, ориентируясь на видневшиеся вдалеке высотки – наверняка там деловая часть города, а значит, и консульство. То быстрым шагом, то переходя на бег, я удалялась от трущоб. Дома становились выше, улицы шире, а движение на них еще более оживленным. Оказавшись на забитом автомобилями проспекте, я остановилась. Даже в Нью-Йорке не бывает таких чудовищных пробок. По проезжей части, громко сигналя, медленно передвигались разукрашенные джипни – смесь внедорожника и школьного автобуса. Между ними юрко проскакивали мопеды. Пыхтя от жары, мимо прошел толстый мужчина в футболке с принтом «Я люблю Филиппины».

И неожиданно обернулся – наверное, я выглядела совсем жалкой.

– Мисс, – в его голосе слышалось участие, – с вами все в порядке?

Он говорил практически без акцента. В надежде, что незнакомец может знать город, и от радости, что побег закончился благополучно, я выложила все: и про похищение, и длительный плен.

– Бедняга. Вы столько пережили… А ваши родители, наверное, с ума сходят! И подняли по тревоге всю полицию Филиппин!

– Никто не знает, что я здесь, – с горечью призналась я.

А тот, кто знает, мне не верит.

– Тогда нужно срочно ехать в консульство!

– Это было бы весьма кстати, – пробормотала я. – Но у меня нет денег. Кредитки, документы – все осталось на яхте.

– Глупости! Какие деньги? – искренне возмутился толстяк, вытирая со лба пот. – Я сам вас отвезу.

Переваливаясь, как откормленный пингвин, и тяжело дыша, он направился к парковке. Я семенила следом, рассыпаясь в благодарностях. Автомобиль толстяка был ему под стать – такой же невысокий и раздающийся в ширину. Но и в нем водителю не хватало места, поэтому пассажирское сиденье выломали за ненадобностью, и я устроилась на заднем.

– Меня зовут Сол, – представился наконец мой спаситель.

Свое имя назвать я не успела, увидев на парковке Сатира. Мы уже успели свернуть на улицу и ныряли в поток пестрых джипни, когда он тоже меня заметил и рванулся следом. Ему отчаянно сигналили скутеры, притормаживая и объезжая, но он ни разу не остановился и продолжал лавировать между ними. Нервно оборачиваясь, я гадала: успеет ли Сатир нас догнать. За перекрестком дорога расширялась; почувствовав свободу, автомобили увеличивали скорость. Мы выехали на открытое пространство, и я вздохнула свободно. Теперь Сатиру меня не достать. Мерфи ошибался – неприятности случаются не всегда. Сегодня мое невезение закончилось.

Мечтательно закрыв глаза, я откинулась на сиденье. Когда вернусь домой, я обязательно отблагодарю Сола. Например, куплю ему новую машину. Или подарю карточку с годовой оплатой бензина. Пока я фантазировала, порт и центр остались позади. Я обнаружила это, прильнув к окну и увидев высотки делового центра далеко справа. Когда и они скрылись, я насторожилась.

– А куда мы едем? – испуганно спросила я, озираясь в поисках возможных путей отступления.

– Я на минутку заскочу домой – захвачу права, – пояснил Сол. – Иначе могут быть проблемы с полицией. Не планировал сегодня садиться за руль.

Я пристыженно улыбнулась. Из-за меня у Сола столько хлопот, а я уже заподозрила его во всех смертных грехах.

Автомобиль свернул на узкую улочку и остановился возле вывески «Бар». Возле решетчатой двери молодая филиппинка подметала мусор. Мельком взглянув на меня, она опустила глаза и продолжила убираться с удвоенным рвением.

– Не хотите зайти на минутку? – предложил Сол. – Сможете вымыть ноги. И заодно взять у меня шлепки. Они, правда, будут вам велики, но лучше так, чем босиком.

– Вы правы, – благодарно улыбнулась я.

В такой ранний час в баре никого не было. Освещение не работало – хватало солнца из внутреннего дворика с бассейном. Пройдя мимо пустых шезлонгов, Сол указал мне на узкую дверь:

– Душевая там.

Еще раз поблагодарив, я прошлепала по сколотой плитке на краю бассейна. Дверь открылась со второго толчка. В глубине темного коридора послышались чьи-то голоса. Наверняка душевая общая. Не самый удобный вариант, но выбирать не приходится. Я пошла вперед. Коридор закончился спуском в полуподвальное помещение, темное и тесное. Свет тусклой лампы под потолком позволил рассмотреть лежавшие на полу матрасы. На них сидели полуодетые азиатки и перебрасывались короткими фразами. Заметив меня, женщины замолчали. Под пристальными взглядами я попятилась и, чувствуя неладное, кинулась обратно в поисках других ответвлений в коридоре. Все еще надеясь, что пропустила поворот в душ, я с разбега налетела на дверь – за время моего спуска в подвал ее успели запереть.

– Откройте! – Царапая кожу, я колотила кулаками по металлу. – Сол!

Я кричала до хрипоты, но меня никто не слышал. Обессилев, я опустилась на колени и прислонилась лбом к двери. Всему виной моя глупость. Нужно было просить о помощи полицию, а не доверяться первому встречному.

Услышав шорох за спиной, я обернулась. Подошла одна из женщин.

– Нельзя стоять у дверь, – на ломаном английском пояснила она и поманила за собой: – Идем, Махао знакомить с остальными.

Мы спустились вниз. Большинство обитательниц подвала – а их было около дюжины – по-прежнему сидели на матрасах, продолжая что-то вяло обсуждать. Интерес проявили всего три девушки, самые молодые и любопытные. Махао по очереди представила каждую, но их имена казались непроизносимыми, а лица похожими; я запомнила лишь ее младшую сестру – Би-Сан.