Нахмурясь, он вернулся в комнату, переоделся в чистые джинсы, тенниску и надел все те же байкерские ботинки. Эта одежда не очень-то подходила для праздничного приема в саду, однако ему и в голову не пришло положить в свою спортивную сумку что-нибудь для такого случая. Кроме того, у него совсем не было настроения для посиделок. И он приехал сюда не для того, чтобы произвести на кого-то хорошее впечатление.

– Прогуляться по деревне? – повторила Карли, решив, что ослышалась.

Она не могла дождаться, когда наконец закончится этот ужасный ланч. Барону вдруг пришло в голову продлить ее муки и к тому же оставить наедине с Дэем!

Она прекрасно понимала, почему он попросил ее об этом. Он хотел остаться вдвоем с Рэйчел, избавившись на время от пристального внимания своего злобного внука. Надо сказать, Дэй вел себя не так враждебно, как прошлым вечером, но в целом в его поведении мало что изменилось. Карли пришлось отправиться с ним на прогулку в деревню! Это совсем не входило в круг ее обязанностей.

– Ему будет скучно, – возразила Карли.

– Я согласен, – произнес Дэй одновременно с ней.

Бенсон и его дочь переглянулись и усмехнулись в ответ.

Карли посмотрела в упор на Дэя. Он был в голубой тенниске, цвет которой подчеркнул синеву его глаз.

– Это неблизкий путь, – пробормотала Карли, надеясь, что окружающие не заметят, как она пытается отделаться от Дэя.

Карли сразу понравилась мать Дэя. Рэйчел была красива и доброжелательна к окружающим. Сначала Карли решила, что, защищая мать, Дэй преследовал какие-то свои интересы, но поняла, что ошиблась, увидев их вместе. Между ними существовала неразрывная связь. Глядя на них, Карли вдруг ощутила острую тоску по дому, по родителям.

– Я молод. – Дэй улыбнулся, и она заметила легкую насмешку, промелькнувшую в его взгляде. – И здоров. Уверен, я справлюсь.

Во время ланча он был с ней вежлив, а Карли очень хотелось спровоцировать его, чтобы продемонстрировать Рэйчел, как грубо может вести себя ее сын.

Она особенно рассердилась, когда Дэй взял на колени Грегори, который прыгал вокруг стола. Карли подумала, что эти двое так легко нашли общий язык, потому что обладали самыми несносными характерами на свете.

– А он совсем не страшный, – заметил Дэй и погладил песика.

Карли натянуто улыбнулась. Этот ужасный мужчина и обожаемый песик барона стоили друг друга.

– Это чудесная идея, – одобрила Рэйчел предложение своего отца, – я уверена, что Дэю понравится прогулка.

Карли заметила умоляющий взгляд барона и решила, что ей стоит согласиться на эту прогулку хотя бы ради того, чтобы, завернув за угол дома, изо всех сил пнуть Дэя.

– Хорошо, я согласна, – пробормотала она.

– Не радуйся так, Рыжая, а то я подумаю, что нравлюсь тебе.

Многозначительно улыбнувшись Бенсону, она обхватила его запястье, проверяя пульс. Убедившись, что он в порядке, она встала и заметила, что Дэй, прищурясь, наблюдает за ней. Видимо, со стороны ее прикосновение выглядело как проявление чувств.

Дэй был удивлен, что Карли так быстро согласилась прогуляться с ним в деревню. Но еще больше он удивился, согласившись на предложение старика еще до того, как мать под столом наступила ему на ногу. Она хотела побыть наедине с отцом. Что ж, он даст им поговорить, а сам отправится вместе с маленькой охотницей за деньгами в деревню.

Эта маленькая охотница за деньгами легко очаровала его мать своей обходительностью, разносторонними знаниями и оригинальным взглядом на мировые события. Дэй неожиданно обнаружил, что кое в чем с ней согласен. Возможно, мисс Карли Эванс оказалась гораздо хитрее обычных охотниц за деньгами.

– Ну вот, считай, что мы пришли, – произнесла она ледяным тоном, внезапно остановившись на полпути. Отсюда их нельзя было разглядеть с веранды.

Дэй бросил взгляд на аккуратно подрезанную трехметровую живую изгородь, напоминавшую лабиринт. Слева от нее располагалось несколько просторных кирпичных строений.

– Какая маленькая деревушка, – заметил он.

– Не умничай, – огрызнулась она и бросила на него презрительный взгляд, давая понять, что время любезностей прошло. – Мы не пойдем в деревню.

– А что я скажу старине Бенсону, когда он спросит, понравилась ли мне деревня?

– Они хотели побыть наедине, это понятно?

– Понятно, – медленно произнес Дэй. – Я же не идиот.

Карли бросила на него насмешливый взгляд и пожала плечами.

– Так что можешь пока почистить свой мотоцикл или заняться чем-нибудь еще.

Дэй улыбнулся.

– Думаю, тебе нравится мой мотоцикл. Ну же, признайся.

– Эта машина смерти? – презрительно откликнулась Карли. – Знаешь, сколько людей каждый день разбивается на мотоциклах?

Дэй скорчил гримасу.

– Не думаю, что хочу это знать.

– Вот именно, – откликнулась Карли. – В следующий раз поезжай на автобусе.

Дэй расхохотался, и она смерила его испепеляющим взглядом.

Она пошла, не обращая на него больше никакого внимания. Дэй загородил ей дорогу.

– И куда это ты собралась?

– В деревню. – Она так высоко вскинула голову, что ему захотелось нежно укусить ее за подбородок. А затем целовать ее длинную шею, медленно опускаясь вниз, добраться до ее ключиц и, наконец, коснуться губами соблазнительной груди с торчащими сосками.

– Отлично. – Он откашлялся, стараясь взять себя в руки. Эта женщина невероятно волновала его, но он не должен забывать, что у нее нет морали. – Да ладно тебе, – проворчал он. – Ты же не хочешь, чтобы я рассказал Бенсону о том, какая ты непослушная и упрямая.

– Я не упрямая.

Дэй взял ее под локоть и расхохотался, когда она отдернула руку.

– Как ослица.

– Не думаю, что ты расскажешь ему, – откликнулась она, и в ее голосе прозвучал вызов. – Ты не осмелишься.

– Посмотрим. – Его лицо помрачнело. – И он поймет, что ты неверная женщина, которой нужны от него только деньги.

– Ты первый поцеловал меня! – воскликнула она, и ее лицо покраснело от гнева.

– А ты ответила на поцелуй, – заметил он, сгорая от желания напомнить ей о том удивительном поцелуе. Когда она молча смерила его гневным взглядом, Дэй, подняв бровь, заявил: – Ты и сама понимаешь, что бесполезно это отрицать.

– А зачем? – бросила она в ответ. – Мужчины вроде тебя всегда делают то, что хотят. Ты живешь по своим правилам.

Тон ее голоса заставил его насторожиться. Сейчас она выглядела не как женщина, думающая только о деньгах, а казалась печальной, потерянной и напомнила ему прекрасного чистого ангела. Ему вдруг захотелось заполучить ее и никогда с ней не расставаться.