ясно:

Кто же из этих суперчеловеков

Дерьмо скрести и мыть посуду будет…

И подмывать всех этих суперОв?"

"При чем здесь коммунизм?! — в ответ Петрович

Воскликнул энергично. — Я имею

В виду, конечно же, не суперменов,

А кое-что получше, посильней.

Я говорю, что человек есть нечто,

Что нужно непременно превзойти нам.

И спрашиваю вас: что каждый сделал,

Чтоб превзойти обрюзгшего себя?"

Петрович "вас" воскликнул с полным правом,

Поскольку от его ретивых криков

Вокруг их столика успело подсобраться

Приличное количество людей.

"Я говорю: все существа на свете

До сей поры в итоге создавали

Такое что-нибудь, что становилось

Хоть в чём-то выше этих же существ.

И я надеюсь, вы не захотите

Отливом быть волны великой этой

И возвратиться к состоянью зверя,

Себя не превзойдя на зло судьбе.

Вы совершили путь безмерно долгий

И сложный — от червя до человека,

Но многое по-прежнему осталось

В вас от червя", — Петрович говорил.

3.

Однажды на предвыборном собранье,

Где кандидаты в что-то нагло врали,

Решил Петрович выступить с докладом

На тему "Вред холодных государств".

Но почему холодных? "Потому что, —

Как нам туманно объяснил Петрович, —

Все государства холодней холодных

Из всех чудовищ, живших на земле.

Холодными устами говорит нам

Оно холодным голосом утробным:

"Я, государство, есмь народ!" Представьте

Вы больше гадкую и выспреннюю ложь.

Когда сочувствует волк съеденному зайцу,

Когда козёл жалеет о капусте,

Когда попы нам обещают вечность,

То все они гораздо меньше лгут,

Чем государство то, что есть последним

Дерьмом, отходами цивилизаций —

От первых прародителей шумеров

И до последних наших — с СНГ.

Я называю ныне государством

Всё то, где разом мы вкушаем яды,

Хорошие, дурные люди — вместе,

Хотя никто ни в чём не виноват;

Здесь жизнью величаем мы всё то, что

Самоубийством стоит называть нам,

Считаем прессою — ошибочно! — то место,

Куда всем обществом выблёвываем желчь.

Переродив себя, мы переступим

Чрез государства жуткое явленье,

Пройдём по радужным мостам к сверхчеловеку —

Моей мечте", — Петрович говорил.

4.

Однажды в кабаке каком-то шумном

Петровича позвали на пирушку

По поводу печати новой книжки,

Что модненький поэтишка сверстал.

Петрович относился философски

К тому, что примет он рюмаху водки

Из рук нечистых иль из рук кого-то,

Кого учитель наш не уважал.

Присел спокойно, выпил сколько нужно,

Поел он с неизменным аппетитом,

Послушал с интересом дифирамбы,

Что для поэта наплели льстецы.

Когда же, наконец, ему сказали:

"Произнеси, Петрович, речь во славу", —

Он встал и с жёстким заявил укором,

Что всем поэтам — просто грош цена.

Заверещал народ: "Из уваженья

К тому, кто нас сегодня угощает,

И ты бы мог, Петрович, разродиться

Не значащею парой сладких фраз".

"Да мог, конечно, — отвечал Петрович, —

Тем более что все поэты мира,

За жизнь свою родившие хоть строчку,

Бросаются словами только так.

Поэты вызывающе бесстыдно

Эксплуатируют терзания и чувства,

Они себя считают высшей кастой,

Хотя нет повода такими их считать:

Поэты не выращивают хлеба,

Не добывают уголь или руды,

Не ловят рыбу, и коров не доят,

Поэты даже улиц не метут.

Хотя средь них бывают единицы —

Один на тысячу, быть может, или меньше,

Кого назвать могли бы мы поэтом

На самом деле, но таких — чуть-чуть.

Вот эти единицы-то и движут

Нас человеков к суперчеловеку,

Но даже эти гении от Музы

Бесстыдно лгут!" — Петрович говорил.

5.

Петрович падок был перед народом

Устраивать чреду пресс-конференций,

Он мог ответить на мильон вопросов,

Простых и сложных, лишь бы отвечать.

К примеру, как-то раз вертлявый умник

Сказал ему, что, мол, сверхчеловека

Нельзя создать, не распилив при этом

Сегодняшнего человека в пыль.

Петрович отвечал: "Всё это было.

Чтоб новый мир теперешний построить,

Разрушили всё старое в надежде

Из мусора конфеточку слепить.

Конечно, для того, чтоб возродиться,

Сгорала птица Феникс в мелкий пепел,

Но — человек! — он должен, не сгорая,

Стать к суперчеловечеству мостом".

В другой раз у Петровича спросили

Его, Петровича же, мнение о браке.

На что учитель отвечал сурово

По отношению ко всем женатым нам:

"Ах, эта бедность душ вдвоём и эта

Сплошная грязь души вдвоём, довольство

Собой вдвоём, — и наши люди это

Зовут свершающимся чудом в небесах?"

Признаюсь, сам женат вторым я браком,

Но остаётся развести руками,

Без комментариев оставив эти злые,

Обидные Петровича слова.

Спросил однажды бомж один с сомненьем:

"Скажи, Петрович, в книгах философских

Почто запутанно, заумно говорится

О смысле жизни, цели бытия?"

"Когда б об этом, — отвечал Петрович, —

Могли бы Аристотель, или Ницше,

Иль Томас Мор с Эразмом Роттердамским,

Иль Соловьёв и Гегель рассказать

Как можно проще, то мозги бы ваши

Подобны стали куче из навоза,

Внутри сопревшей, сверху идеальной,

Ну как цитатник Мао в постный день.

Тогда бы вам не нужно было думать,

Ведь вы бы руководствовались мыслью,

Преподнесённой миру человеком,

Почившим много лет тому назад;

Тогда б процесс всеобщего развитья

Увяз бы, словно трактор на болоте;

Тогда бы никогда сверхчеловеку

На смену человеку не прийти".

Ещё его же как-то вопрошали

Об Иисуса чудном воскрешенье,

На что Петрович отвечал с усмешкой:

"Глупее вера только в коммунизм.

Христос, поверьте, умер слишком рано,

Но если б он сумел прожить подольше,

То обязательно б отрёкся от ученья,

Пришедшего не с миром, но с мечом.

Непреходящих символов завесой

Пьянят нас, словно тёплым самогоном.

Все церкви на земле и все идеи

О надземных надеждах говорят.

Умрут когда-то в этом мире боги,

Дав почву сочную для суперчеловека.

Я ж послан в мир, чтоб показать презренье

Ко всем богам…" — Петрович говорил.

6.

Любил Петрович песни, но, конечно,

Он никогда не принимал попсовых

И всяких там скребущих душу песен

Про яблоки и груши на снегу.

Петрович уважал Гребенщикова,

"Алису", "ДДТ", "Пикник" и Цоя,

Любил он "Наутилус" и "Агату",

А позже внял Сплинов, Чижа и ЧайФ.

Философа — а ведь Петрович был им —

Не радуют ни ум его, ни сердце

Добрынины, Малинины и прочье

Безвкусное кабацкое вытьё.

В своих на эту тему размышленьях

Петрович отмечал, что ум, не сердце

Важней всего при восприятье песни,

Картины, фильма, прозы и стихов.

Петрович говорил: "Сверхчеловеку

Нужней всего сверхум, а не сверхчувства.

И это будет главное отличье

Сверхчеловека от простых людей.

Мне возразят, что человек не может