Впереди я видел маму и семью Квинзи; они неслись по скатерти, а шары фарша обрушивались на них сверху, словно бомбы.

– УУФУ НЕ НРАВИТСЯ! – хныкал Ууф, когда мы пробегали мимо него. Он размахнулся хлебной палочкой, как дубинкой, и перевернул одну из отвратительных голов набок. Это была та голова, которую Плакунья Малуни представила как свою тётю Гриппу. На секунду я понадеялся, что наш огр её одолел, но отвратительная тварь закачалась, выпрямилась и закричала Ууфу в лицо, выдувая зелёное облако вонючего воздуха.

Мы с папой обогнули огромный кувшин с плющевой подливой и столкнулись лицом к лицу с третьей ужасной головой. У неё была повязка на одном глазу и выцветшая татуировка в виде синего якоря на подбородке, а значит, она когда-то была шквальным гоблином, как капитан Катастрофус Киль.

– ГА-А-А-А-А! – заорала она так громко, что у нас под ногами затрясся стол. – БЛА-А-А-А-А!

– Сюда, Фрэнки! – крикнул папа, втягивая меня на огромную горку кебаба из крабьего творога. – Наверх!

Я карабкался изо всех сил, но огромные куски жареной еды были слишком жирными и скользкими.

– Сюда, коротышка! – окликнула меня Унга. Она стояла на стопке хрустящих закусок; я увидел, что она уже помогла залезть туда маме, Орфису и Зингри. – Бегомечком! Как можно скоренько!

Она протянула руку и, схватив меня за ворот пиджака, втянула прямо на самый верх хрустящей горы.

– ЭТО КАТАСТРОФА! – взвыл Орфис, когда булочки из жужелицы с глазурью врезались в нашу гору еды, как метеоры. – Нам конец!

С высоты кебаба я видел ужасную картину, разворачивающуюся вокруг. Как будто всё было в замедленной съёмке…

Я видел, как уродливая башка с кольцом в носу загнала Реджинальда Мырга и его семью в ловушку рядом. С омерзительным звуком «ХЛЮ-У-У-У-УП» она всосала всех четверых сразу и проглотила.

Голова тёти Гриппы теперь плескалась в котле с проклятым супом, как кошмарный чайный пакетик. Она лакала зелёную жидкость, а потом выплёвывала струи в гостей, которые в панике бежали мимо.

– А-а-а!

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как пиратская голова выдувает могучий поток воздуха на Берол Данч. Той удалось забраться на соломинку для коктейля, чтобы избежать творящегося хаоса.

Престарелая русалка взвилась в воздух, мотая хвостом во все стороны. А потом, когда она стала падать обратно, голова с татуировкой подскочила вверх, ей навстречу, и проглотила её целиком!

Надежда на спасение таяла быстрее, чем я мог сказать: «НЕ ЕШЬ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА!»

За считаные минуты три отвратительные головы с удовольствием проглотили половину наших гостей и не собирались останавливаться.

– А-А-А! – Глэдис Поттс поймали на маффинах из жуков-навозников.

– НЕ-Е-ЕТ! – Тётя Гриппа носом втянула мадам Мак-Криди, которая отчаянно неслась мимо.

– ГУ-У-У! – Голова пирата слизнула Ууфа прямо со скатерти.

«Вот и всё! – подумал я. – Плакунья Малуни победила. Гном-кочевник и его сорока были правы: нашему отелю пришёл конец».

Голова тёти Гриппы деловито хлюпала пуншем из свинины с петрушкой, подтягивая к себе семью топяных карликов, которые в поисках безопасности выплыли на середину чаши; но внезапно жуткая башка закатила глаза и увидела нас всех, сбившихся в кучку на вершине всё ещё шатающейся горы из кебаба.

На её морщинистом лице появилась кривая ухмылка, и она поскакала к нам.

БА-ДУМ! БА-ДУМ!

БУ-У-У-У-У-У-УМ! – громкий звук внезапно разнёсся по просторной столовой. Даже три головы перестали прыгать и как будто прислушались, хотя уши у них были набиты старыми тряпками и опилками.

БУ-У-У-У-У-У-УМ! БУ-У-У-У-У-У-УМ! БУ-У-У-У-У-У-УМ!

У меня сжалось сердце. Что ещё Малуни нам приготовила?

БУ-У-У-У-У-У-УМ! БУ-У-У-У-У-У-УМ! БУ-У-У-У-У-У-УМ!

Внезапно дверь столовой распахнулась и появилась огромная фигура Нэнси. Наша паучиха размахивала бутылкой чатни из манго размером с небоскрёб.

– НАШЛА, МАЛЫШУЛЕЧКИ МОИ! – радостно прогремела она. – ПРОСТИТЕ, ЧТО ТАК ДОЛГО. Я ЕГО ОСТАВИЛА НА…

Уронив челюсть, Нэнси уставилась на практически опустевший стол и три сморщенные головы, которые пялились на неё в ответ.

Если сушёные головы способны выглядеть смущёнными, то сейчас они выглядели именно так. Честное слово, они бы начали заламывать руки, если бы те у них были.

Нэнси присмотрелась к голове с кольцом в носу и ахнула, увидев, что у неё из пересохшего рта торчат ноги… или корни… соснового дриада.

– Ммммм! – кричал он откуда-то изнутри мерзкой башки. – ПМГТЕ МНЕ!

– ОХ, ЕЖИ-ЧИЖИ! – взревела Нэнси, бросаясь вперёд и хватая со стола нефритовые нож и вилку.

Она переломила их пополам, и всех ослепила вспышка света и оглушил звук ВЖУ-У-УХ!

Все гости мгновенно увеличились до обычного размера.

Когда волшебные существа, которым не повезло быть съеденными, увеличились, все три чудовищные головы взорвались, оставив после себя только облака пыли.

Стол сломался под общим весом, и гости выкатились в коридор, как живая лавина.

– Фрэнки, малыш, – всхлипывал где-то вдалеке голос Нэнси, – где ты?

Я оказался завален волшебными существами; чьё-то колено упиралось мне в ухо, а одно из щупалец анемонка шлёпало по лбу.

– Ох, цветочек мой! – вздохнула Нэнси, помогая мне выбраться. – Что стряслось?

Я посмотрел в восемь глаз Нэнси и попытался сосредоточиться. Казалось, что комната вокруг вращается.

– Эммм, – промычал я. – Были крики…

– Да?

– И шипы… месть…

– Что-то я ничего не понимаю, солнышко, – сказала Нэнси. – Ну же, Фрэнки, что случилось?

– Головы! – выпалил я, когда передо мной вспыхнул образ хрящеватой головы тёти Гриппы. – Сушёные головы! Огромные! ПЛАКУНЬЯ МАЛУНИ! Надо её остановить!

Но сначала мы с Нэнси поспешили освободить гостей, свалившихся в кучу.

– Сюда… нет, это ваша рука… просто поверните ногу немного налево, вот так… выньте её из носа Ууфа!

Орфиса и Унгу мы нашли лежащими в полубессознательном состоянии на разломанных остатках стола, а маму, папу и Зингри вынесло в коридор.