– А Глеб?

– Он признался и теперь арестован, была выбрана мера пресечения: заключение под стражу. Так, что его вы ещё не скоро увидите. И мы сообщили все вашей семье.

Из кабинета вышла с гадким чувством, что я предатель.

Бедный Глеб, будет отвечать за нас троих.

Проходя по коридору, увидела министра. Он сам здесь? Зачем? Что ему делать нечего?

Встретилась глазами с ним, почему-то при виде министра, меня берет оторопь, в голове стучит фраза: Опасен, беги!!

Он близко подошёл ко мне и прошептал в ухо:

– Не советую, малыш, тягаться со мной. Иначе я тебя сожру! Сиди на месте и не дергайся. Я слежу за тобой!

Потом щелкнул по носу.

Как у вас говорят? Саечка за испуг? Считай, что ты испугом отделалась. Пока.

Когда он ушёл у меня было ощущение, что из меня всю душу высосали.

На вокзале нас встречают мои родные.

– Ну здравствуй, террористка. – серьезно сказал брат. Он не обнял меня, даже не пошутил. – Ты хоть представляешь, какие у нас проблемы из-за тебя?

– Серёжа, – сказала маму поджав губы, – не кричи. Хочешь, чтобы все знали об этом?

– А так, как – будто непонятно их фотографии с утра до позднего вечера крутят все новостные каналы. Они же такой бунт учинили! Переманили на свою сторону кучу таких же придурков, как они сами, у отца проблемы на работе, его карьера рушится, а ей пофиг! Даша хотела меня бросить.

– Что вы кричите? У нас же свобода слова, почему мы не можешь высказаться? – я переводила взгляд с мамы на брата, потом на отца. Папа, больше всего меня пугал. Он просто стоял и молчал, смотрел на меня разочарованно, это намного хуже, лучше бы он ругал.

– Я запрещаю тебе общаться с Виталиком. – мама презрительно посмотрела на друга.

– Ничего нового ты мне не сказала, я это слышу со времён садика.

Выходим на улицу, нажимаю на приложение в телефоне, вызываю машину, Нику.

– Что за ерунда? Сломалась что – ли? Ника уже должна быть здесь.

– Бесполезно. Нет больше твоей Никочки. – жёстко говорит отец.

– Что?! – не понимая смотрю на него. – Как нет?

– Мы сдали её на металлолом. – он открывает двери своей шикарной машины. Садись. – командным голосом говорит он. Захлопываю дверь.

– Как вы посмели тронуть мою ласточку!?! Я сама заработала на неё! Сама понимаешь?

– Ты просто эгоистка? – закричал отец. – Правильно мать говорила, нужно было быть строже с тобой, а я всё баловал. Как же, "любимая дочурка", ей всё можно.

– Вам ещё не вставили чип, а вы уже прогибайтесь под систему. Алло?! У нас демократия, свобода слова, вы не видите нас уже лишили этого права! Я не жалею сделанного и буду продолжать делать то, что считаю нужным!

– Дрянь такая! – отец ударил меня по щеке. Больно, но не от пощечины, а от того, что он не понимает меня, не поддерживает, и от того, что он впервые поднял на меня руку.

До этого момента считала, что весь мир будет против меня, но не отец. Он всегда поддержит, поймет. Мы, как команда, из двух человек даже, когда я взломала серверы он ругал, но я видела в его глазах гордость и его глазах, что я такая маленькая и справилась.

– Вы офигели? – закричал Виталик. – Как вы посмели поднять руку на свою собственную дочь?

– На твоё дело, щенок!

Развернувшись на пятках, взяла Виталика под руку.

– Пошли.

– Ксюша, куда ты собралась? – отец схватил меня за локоть, вырвалась.

– Скоро ты поймешь, какую ошибку совершил. Пока я поживу у друга, раз мои родные мне не рады.

– Но тебя велели жить по месту прописки. – сказал отец.

– Тебе только я волную? Или то, что у вас из – за меня будут проблемы? Мы не виделись с вами много месяцев, и так вы меня встретили? – папа нахмурился. – Ты всегда говорил, что человек должен иметь свою собственную точку зрения. Она у меня есть, пусть и отличается от других. Ты говорил, что человек должен отстаивать свое мнение любым путём. Что же ты не гордишься больше мной, отец? – проглотила ком связь. – Я приеду, когда вы остынете.

Мы шли с Виталиком поникшие, нас сделали клоунами, этакими фриками, мы ничего не добились, Глеба посадили, "моя семья" настроена против меня.

До Виталика, доехали на автобусе, я прятала лицо под козырьком бейсболки, потому что на нас показывали пальцами И говорили: "вон отщепенцы идут."

Зашли во двор Виталика.

– Ксюша, не переживай, всё забудется, вы ещё помиритесь с родителями.

– Может быть. Сейчас не это главное. Куда мы подадимся, когда чипилизация начнётся?

– В деревню, что ты нашла. Павел всё приготовил для переезда.

– А твои компьютеры? Нас не выследят по ним?

– Нет, след выведет их на Кипр, пусть там ищут.

– Хорошо. Продуктов достаточно закупили?

– Да, всего хватает.

9 мая 2039 год.

Мы переехали в заброшенную деревню, с родителями я так и не помирилась. Чипирование началось родители прошли её, но пока никаких изменений не было.

Как бы я обрадовалась, если бы это всё было бред, фантазия больного мозга. Но я слышала, что говорил Грей – Серов, видела документы.

Наш видео-манифест принес свои плоды: "отщепенцы" появились по всему свету, сбивались в группы.

***

Я стояла на деревянном подоконники мыла окно в моем новом доме.

– Хочу съездить к родителям. – Виталик оторвался от починки генератора.

– Зачем?

– Срок чип-карты завтра заканчивается, если меня поймают без чипа, посадят, а мне не хотелось бы. Как вспомню, какой там “милый интерьер”, как вкусно кормят, тошнить начинает.

– Да уж! Жалко Глебу, передачки не разрешены.

– Ага и ещё свидания ещё много чего.

– Паша сегодня жену с дочкой перевозит. – он передает мне очиститель стекол. – Надеюсь ей понравится ремонт, что мы сделали в их комнате. Всё, домыла. Отвезёшь меня?

– Конечно. – Виталик дернул за ручку генератора с ревом заработал.

– Ура! – захлопала в ладоши. – Ты мой волшебник! Что бы я без тебя делала, не представляю.

– Пропала бы. – улыбаясь сказала он.

В складчину, мы купили старенький автомобиль, для всех поселенцев. “Наша рабочая” лошадка с прицепом, что мы только не перевозили на ней, даже мебель.

Виталик сел за руль, включила автопилот. Я так и не сажусь за руль, чувствую себя предателем, по отношению к моей Нике. Виталик смеялся надо мной, сказал, что Ника бездушная техника, тогда мы впервые поругались.