– Хорошо. Спасибо за чудесный вечер.

К себе я поднимаюсь в романтическом настроении. Открыла дверь электронным ключ – картой. В однокомнатной квартире стояла оглушительное пустота. Нет не Сережи, ни мама, ни отца.

Отцу на работе сделали выговор, из-за митинга, который мы устроили зимой. Я тогда сильно поругалась с родителями. Они обижались, что я не хочу поддержать их точку зрения, а я из-за того, что они пошли против нас. С тех пор больше не звонили. Я не обижалась, просто не хочу, чтобы у моей семьи были проблемы.

Утром заехал Виталик, он выглядел напряженным, нервным. Буркнул: "Привет”, я села в машину. Через несколько минут мы попали в пробку. Медленно продвигались вперед. – Как ты думаешь всё зря? – не могла не думать о предстоящем деле.

– Не знаю, но мы должны попробовать.

– Люди, как загипнотизированный, не хотят видеть очевидного.

– Они не хотят идти против системы, стать диссидентом? Жить в опале? Попасть в тюрьму? Лишиться комфортабельного жизни?

– Может и нам не стоит? Что будет то будет? – Виталику удивлённо посмотрел на меня. – Ты передумала, Дюймовочка? Ведь это всё ты начала.

– Нет извини.

Мы поднялись в квартиру Глеба.

– Заходите, всё готово. – он кивнул нам, пропуская вперед.

Запуск видео назначили на пять часов вечера, когда люди придут с работы, чтобы побольше человека это увидели

Моя задача была залить всё в интернет. Глеб взломает сайт местного канала, и запустит выпуск в прямой эфир. Виталик транслирует ролик в бесплатную газету, которая располагались на территории вокзала. Их голограммы должны транслировать информацию на экране и многие это увидят.

Я с волнением смотрела на часы, стуча карандашом о деревянный стол.

– Ксю, успокойся. – говорил Глеб. – Всё хорошо будет.

– Без пяти. – сказал Виталик. Секундная стрелка, медленно считала деления, казалось, время замедлилось.

– Виталий, у тебя всё готово? – Глеб продолжал взлом.

– Да.

– Черт! Какая система защиты непробиваемая!

–Ну ка, дай сюда. – Виталик встал рядом с Глебом. До пяти оставалась минута.

– Все! Олух! – Виталик дружески ударил его по плечу. – Сказал бы, что не успеваешь.

– Ты сделал? – спросила я.

– Да. – я гордилась другом. Мне такое не под силу.

Мы хором отсчитывали время.

– Пять, четыре, три, два, один! – я выложила видео, Глеб новости, Виталий разместил в голографическую газету.

Там на видео, Серов сидел в своем кабинете разговаривал по телефону.

– "Да у меня скоро будет свое стадо, чипированных, послушных людишек. Тогда я развернусь. Они будут боготворить только меня. Мои пчёлки. Да, а я их королева.

Ты представь, весь мир ляжет к моим ногам. Я… – на экране телевизора появилась надпись: технические работы.

– Что? – возмутилась. – Видела должно даже до конца не дошло!

– Что с роликом интернете? – спросил Виталик.

– Пока нормально. Люди возмущаются. Миллион просмотров! Так быстро! – я листала сообщения. – Люди с протестами хотят выступить. Ребята это победа! Всё равно, пойдёт волна. А вы уверены, что нас не вычислят?

– Нет. – улыбнулся Глеб. – Адрес направит их на Гималаи.

– Ребята! – подбежал обняла Глеба одной рукой, Виталика другой и целовала их по очереди. – Мы сделали это! – взвизгнула я.

– Твой ролик в интернете что? – посмотрела.

– Удалили. Но столько народу посмотрели! Это уже резонанс. Предлагаю отметить это дело.

– Я за! – одновременно ответили сообщники.

Устроила праздник живота: пицца, тортики, горячий чай.

Мы сидели на кухне пили, ели, смеялись. Чувствовали себя королями мира, революционерами.

Я включила музыку и потянул друзей за руку. Они стали отнекиваться.

– Ну порадуйте девушку. – они переглянулись вздохнули, но куда им против меня? Я готова свернуть горы!

Обняв их обоих за шеи, повисла в воздухе, потом Виталик кружил меня. Мир прекрасен! И всё будет хорошо!

Навивная.

Дверь, как в старых боевиках слетела с петель. По комнате поползли клубы дыма и газа. И раздались возгласы:

– Всем на пол! – на нас было направлено несколько стволов. Люди в масках, в черной форме, не церемонились ударили нас прикладом по спине.

Даже меня. Так сильно, что я ойкнула, ноги сами подкосились, я рухнула.

– Девушку не трогайте! – кричал Виталик кинулся с кулаками на захватчиков.

В итоге мы все лежали на полу, заложив руки за голову. Перед моими глазами появились начищенные лакированные ботинки. Больше я ничего не могла увидеть только это и дубовый коричневый паркет.

– Кто вы? – спросил Виталик

– ФСБ.

– Что вы хотите? Нас в чём-то обвиняют? – спросил Глеб.

– Да. В информационном терроризме. Но вам объяснят в отделе. Грузите их. – сказал стальной голос.

Меня, как котёнка подняли с пола за шкирку, завернули руки за спину, надели наручники.

– Отпустите, их! Они ничего не сделали! – кричал Глеб. – Это всё я.

– Глеб…

– Молчи, Ксюша. – процедил сквозь зубы.

Нас вывели. В окошко, из – за занавесок, высовывались люди. Людям всегда внушал страх эта организация. Никто не хотел с ними встретиться лицом к лицу.

Нас запихнули в машину., с решеткой на окне. Зачем оно нужно? Окно такое маленькое, даже я не пролезу.

В салоне был жуткий запах, как из помойки. Мы сидели на лавочке. Я придвинулась ближе к Виталику.

– Это конец? Нас посадят? – он пожал плечами. Я уткнулась ему в плечо.

– Слушайте сюда. – зашептал Глеб. – Мы сидели отдыхали. Вы ничего не знали, чем я занимаюсь. Я беру всю вину на себя.

– Но Глеб!

– Что Ксюша! Ты хочешь, чтобы мы все сели? Кому от этого будет легче? А о родителях своих ты подумала? За них тоже возьмутся. А я детдомовский, у меня никого нет.

– Он прав, Дюймовочка. Не грусти, мы найдем способ вытащить Глеба.

– Извините, что всё так получилось. – сказал. Глеб. – Я был уверен, что обезопасил нас. Окошко со стороны водителя открылось.

– Тихо там! Не разговаривать. – сказал фсбешник.

Нас привезли в обшарпанное здание, вели по длинному коридору, стены которого выкрашены в болотный цвет.

– К стене! – приказал надзиратель.

– Когда нас на допрос поведут? – спросил Глеб.

– Разговорчики! Вам всё равно торопиться некуда, у вас вся жизнь впереди. Вот здесь её и проведёте. – пожизненно? Чёрт мне всего-то ничего!