Он попытался найти подходящее слово, но я решила вновь взять инициативу на себя.

— … найти приключений на мою голову. — Теперь пришло время грустно усмехаться мне. — Отец может не беспокоиться. Я может и безрассудна, но причинять боль ему, маме, тебе… не хочу.

— Он это знает. — Его пальцы скользнули по моему лицу, отзываясь в теле жаркой волной. И так было каждый миг, когда нам удавалось быть вместе. Каждое прикосновение, каждый взгляд, само ощущение присутствия, было пронзительно острым и… словно последним. — Но признавая все твои таланты, он продолжает испытывать беспокойство. Ведь ты его дочь.

Наш разговор становился все более тревожным и скользящим к грани, где чувства становятся обнаженными и беззащитными. И я не понимала, но по наитию ощущала, что он не для этого времени. Не в тот момент, когда сердце должно укрыться мощными щитами, а рука быть тверда и бескомпромиссна.

— Как тебе еще одна твоя сестрица? — С мимолетным ехидством в голосе уточнила я, вспоминая, с каким напряжением он вглядывался в лицо Жрицы.

Воспоминания о встрече с ей подобной были не самыми приятными для нас обоих. И то, что Правитель Дарианы и дочь сделал разменной монетой в своей игре, не смогло сделать краски тех картин более блеклыми.

— Я ее не знаю. — Он пожал плечами, как-то неожиданно быстро переняв эту привычку выражать недоумение у меня. — Вилдор никогда не поощрял родственных отношений. Как только я смог держать меч в руках, он отправил меня в одну из самых суровых школ, хотя мог оставить где и поближе, как это было с нашим старшим братом. Так что я даже Яланира видел всего лишь несколько раз. А Асия пропала здесь на Лилее еще до моего рождения. И я не могу сказать, что горевал об этом.

— А сейчас? — Я с интересом вглядывалась в его лицо.

Оно было самую чуточку суровым, словно на мраморном изваянии небрежная рука скульптора нанесла несколько лишних линий. Но немногим более яркий блеск серебра на его ресницах и бровях выдавали тщательно скрываемое волнение.

— Мне трудно это объяснить… — Он на мгновение отвел взгляд, будто боясь, что я увижу в его глазах то, что он и сам не может осознать, но тут же вернул его. Уже более спокойным. — Я легко принял Рае. Но в нашей с ней встрече именно она сделала первый шаг. Она всегда стремилась быть рядом со мной, она вытащила мою душу с границы небытия, она разрушила все непонимание, которое могло у нас возникнуть, она назвала меня братом и для нее это было настолько же естественным, как дышать. Асия же другая. И она не доверяет мне, так же как и я ей.

Как бы мне не хотелось попытаться убедить его в том, что это не так… я не могла этого сделать. Я видела ее слезы и, возможно, это были первые слезы в ее жизни. Я видела, как ее сердце пытается вырваться за установленные ею же щиты. Я чувствовала, как она не хочет быть одна. Но… она была слишком сильной, чтобы позволить себе это сделать.

Впрочем, все могло быть совершенно не так, как я думала. И дело было в том, что из похода на Дариану вернулись все, кроме той, кто была ее подругой.

— Но ты не возражаешь, что она пойдет с нами?

Вообще-то, я не видела противоречия между тем, что он сказал и тем, что его сестра окажется в нашей команде. Если он и говорил о доверии, то имел в виду совершенно иное, которое может возникнуть лишь тогда, когда опасность опаляла души.

— Она хороший воин. Ей доверяет Правитель Олейор, а ему доверяет твой отец. — Он усмехнулся, но его взгляд показывал — он сказал именно то, что думал.

— Почему мы идем на север?

Последнюю пару недель мы с мамой возвращались во дворец лишь на ночь. И то лишь потому, что отец все еще не мог поверить в то, что Рае стала его женой и ее не появление в их постели грозило дворцу значительными разрушениями. И это при том, что он сам же и попросил нас о помощи.

В свои грандиозные планы нас, конечно же, посвящать никто не собирался, но Аарон посчитал возможным привлечь нас к поиску мест на землях демонов, где можно будет принимать беженцев. Учитывая, что ими, в основном, будут человеческие девушки и молодые женщины.

И во все это было… невозможно поверить. Но это было именно так: демоны готовились взять под свою защиту тех, кто еще недавно не вызывал у них ни капли сочувствия.

— Горы Хорхаш берет на себя княжич Александр, а на земли драконов мои сородичи вряд ли ринутся. — В его голосе, когда он упомянул имя мага Равновесия появились теплые нотки.

И это было не менее странным, чем то, о чем я подумала совсем недавно. Не знаю, что послужило причиной чувства, появившегося у него по отношению к этому человеку: кровь даймонов, текшая в его жилах или неукротимый и взбалмошный темперамент, перед которым трудно было устоять, но… их встречи начали напоминать встречи старых друзей.

И я могла этому только радоваться — после таких посиделок на лице Закираля всегда блуждала легкая улыбка. Но не в последние дни, когда стало известно, что его мать стала заложницей Вилдора. И хотя сам молодой маг ни словом, ни взглядом, ни чувствами не дал понять, что его счеты с чернокожими воинами носят теперь еще и личный характер, мой жених принимал вину за происходящее и на себя.

— Он справится?

Даже видя последствия того, как его способности вышли из-под его же контроля, я не могла до конца поверить, глядя на эту, кажущуюся слишком хрупкой по сравнению с демонами или даймонами фигуру, какие силы заключены в его теле.

— Мне будет спокойнее, если с ним отправится коммандер Саркат — ему удается взывать к разуму Александра. Но об этом можно будет говорить лишь после того, как он присягнет мне, как новому Ялтару. — Он опять вскинул на меня взгляд, прочертив яркую дорожку ресницами и, как-то отстраненно произнес. — Если присягнет.

Не знаю, в какую сторону мог двинуться наш разговор, но в дверь весьма настойчиво постучали. И судя по ритму, который отбивали чьи-то шалопаистые пальцы, это был мой братец.

Закираль размытой тенью скользнул к креслу, где небрежно брошенный в пылу зарождающейся страсти одиноко лежал мой халат, и уже через мгновение накидывая его мне на плечи, спокойно, даже не сбив дыхания, пригласил войти. Успев спрятать так и не погасшую тревогу, заставившую его губы плотно сжаться, под лицевым платком.

В приоткрывшуюся щель протиснулась голова Радмира, с таким умильным выражением на мордашке, что без улыбки на это чудо смотреть было просто невозможно. Скажи кому, что младший принц демонов, неукротимый воин и гроза женщин, независимо от их рас, умеет такое вытворять… не поверят.

— Я не помешаю? — Его голос вызывал желание немедленно раскаяться во всех пакостях, которые я ему устраивала, чтобы выиграть наш с ним давний спор и, утешая, прижать его к своей груди.

Плечи Закираля расслабились, а в глазах появилась едва ощутимая легкость — он, также как и я, посчитал появившуюся помощь своевременной. А Васька, создававший под шалью видимость своего отсутствия, издав радостную трель неуклюже плюхнулся на пол и вперевалочку направился к своему любимцу.