Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну вот, а ты ворчала, что в городе ни одного музея, — усмехнулся он, открывая дверь локтем, не касаясь ручки.
В коридоре не горели лампы, присмотревшись, Кристина заметила, что провода вырваны с мясом. Хотела подсветить себе путь телефоном, но решила не рисковать.
Ольга Трубецкая встретила их в коридоре, оттащив какого-то забулдыгу, уснувшего у ее двери. Сжавшись, Кристина боялась случайно задеть что-то. Уф, а она-то наивно полагала, что в пансионате плохо. От неожиданно нахлынувших воспоминаний ее передернуло.
Трубецкая суетилась, рассаживая гостей, пытаясь скрыть убогую обстановку комнаты. Букет запахов, от прогорклого жира до мокрой псины, скопился в воздухе, и единственное окно было не способно его выветрить. Отсутствие сквозняка и духота превращали комнату в орудие пытки. Говорил в основном Захаров, женщина охотно отвечала на его вопросы, много добавляла от себя.
На рассказе о красивой и, по мнению Трубецкой, романтичной истории любви Кристина едва удержалась, чтобы не поморщиться. Девушка повелась на браваду богадельного, но бесхребетного, как позже выяснилось, парня. Страсть захлестнула молодых, и через год родилась Снежана. Матери молодого человека это не понравилось, и он срочно был отослан к родственникам.
После рождения ребенка и обнародования имени отца жизнь Трубецкой пошла под откос. С хорошей работы в лаборатории выгнали, из базы удалили имя отца, оставив прочерк в свидетельстве о рождении. Несколько лет назад лишили родительского дома, когда приставы внезапно выставили крупный долг. Оспаривание долга идет до сих пор. Теряются документы, суды переносятся, а дом недавно сгорел. Документы о приватизации земли канули в лету, нет их ни в базе, ни в архивах.
В какой-то момент, не выдержав, Кристина спросила:
— Почему вы не уедете? Дался вам этот тухлый городишко?
— У меня же ребенок, я не могу уехать в никуда. Где мы будем жить? Денег едва хватает на еду. Одежду Снежане приходится покупать в долг.
Захаров выглядел спокойным, если бы не желваки на щеках.
— Не было ли конфликтов с бабушкой Снежаны в последнее время? — спросил он. — Как, вы говорили, ее зовут?
— Сухарева Нина Леонидовна. До появления проклятия, вы имеете в виду? — робко спросила девушка, пряча худые костлявые руки в полотенце, вздох, и в глазах появилась мечтательная пелена. — Недавно Геннадий приезжал в город. Хотел встретиться со мной, но так и не смог выкроить время. Нина Леонидовна нас, конечно, не жалует, но как может помогает.
Кристина едва сдержалась, чтобы не встряхнуть девушку, пытаясь вытрясти любовную придурь из мечтательной головы.
«Плохой я психолог, — мысленно покачала она головой, — но я хотя бы признаю это».
Рядом тяжело вздохнул Захаров.
— Могла ли бабушка похитить внучку? — в лоб спросил он тоном, от которого даже Кристина вздрогнула.
— Зачем? — смяла у груди полотенце Трубецкая.
— Вам виднее, — отозвался он, но оставалось ощущение, что сказать он хотел нечто совсем другое: «Затем же, зачем прокляла?»
— Мы для нее, конечно, страшный позор, но она не стала бы вредить Снежане. Последнее время мы с ней неплохо ладим. Она присылает гостинцы, недавно водила Снежану к мастеру на стрижку. Сама все оплатила. Купила ей новые сандалики.
Вздрогнув, Кристина обменялась с Захаровым взглядом. Неизвестно, о чем он подумал, но колдунья с ходу определила, как было наложено проклятие. С помощью остриженных волос и принятого, по незнанию, подарка. Потому его и не смогли снять в поликлинике.
— Чем бабушка объяснила просьбу забрать заявление из полиции? — продолжил расспросы Захаров.
— Сказала, что Снежана у Гены гостит.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Нет, потому я и не забираю заявление.
«Пресвятая кукуруза, какие-то мозги в ее головушке водятся?» — мысленно воскликнула Кристина.
— Если бы он хотел встретиться с дочерью, то пришел бы ко мне, — уверенно заявила Трубецкая.
— Номер телефона или какие-нибудь контакты с отцом ребенка у вас имеются?
— Нет, он так и не приехал. Думаю, его задержала работа.
Уходя из общежития в некотором смятении, Кристина отправилась домой, а Захаров дальше разговаривать с родственниками девочки. Он предложил подвести ее до дома, но Кристина отказалась. Вечерело. Жара спала. Местных она не боялась, во всяком случае не настолько, чтобы из-за них отказывать себе в вечерней прогулке.
Нужно продумать свою поездку к ковену, пока ковен не приехал к ней.
Глава 8
Приходя в себя, она со стоном перевернулась и села. Глубоко вздохнув, потерла лицо.
— Зоя? Ты как?
— Нормально, — отозвалась она, ложась на землю, и тут же сжалась от холода. — Они собираются переезжать. Хотят похитить какую-то женщину. Полагают, что меня со Снежаной надолго не хватит.
Сосед не отозвался.
— Что они сделали с теми, кто был здесь до нас? — тихо спросила она, холодея от догадки.
Со вздохом Илья опустился на землю, не утруждая себя ответом.
— Я украла несколько костей.
— Что?
— Упала на скелет и проглотила косточки.
— Будет им сюрприз, когда заметят, — хохотнул он.
— Думаешь, это сильно попортит им настроение?
— Кем бы ни была та сущность при жизни, их контроль над ней уменьшится. Мелочь, думаю, они не сразу это заметят, но, когда начнутся проблемы, взбесятся.
— Я навлекла на нас проблемы?
— Хуже, чем сейчас, не будет.
Холодно. Она подергала штырь, тот и не думал трогаться с места. В воображении он был расшатан куда сильнее. Зоя улеглась на спину, обхватив плечи руками в тщетной попытке согреться, и продолжила пинать штырь. Клонило в сон. Усталость наваливалась на девушку, и вот даже такое простое действие, как поднятие ноги, становится невыносимо тяжелым. Стуча пяткой по штырю, она почувствовала, как тот словно чуть сдвинулся, развернувшись, подошва кед скользнула мимо. Медленно сев, подергала цепь. Сидит крепко. Пройдя рукой по цепи, нащупала штырь. Прокручивается. С трудом, выгребая пыль из стены, но крутится.
Шаги на лестнице заставили всех взбодриться. Снежана захныкала за перегородкой, Илья тихо вздохнул. Сев, Зоя заранее прикрыла глаза рукой и, когда дверь открылась, видела чуть больше остальных. Наверху лестницы стояла женщина, наблюдая, как двое мужчин выволокли Илью из загона. Выглядел сосед ужасно. Тонкая серая кожа обтянула лысый череп, худые руки висят плетью.
Дверь закрылась. Ощупав себя, Зоя решила, что участь превратиться в скелет ей
