соорудить плот, способный выдержать троих… нет, уже четверых двуногих и одного шестинога со всей поклажей и сбруей.

Когда Вислобрюх притащил к берегу следующий ствол, там царила самая настоящая идиллия. Нибел валялся на одеяле, поглощал остатки плодов и о чем-то разглагольствовал, а чародей и дриада внимательно слушали его, не прекращая, впрочем, плести канаты. Лекс вздохнул, отвязал ствол и повел коня обратно в чащу. Ему пришлось сделать еще шесть таких «челночных рейсов». Теперь оставалось обрубить сучки, связать бревна между собой и столкнуть плот в воду. Наемнику нужно было передохнуть, но работа не должна была останавливаться. Лекс подошел к Бро. Когда тень от его могучей фигуры накрыла нибела, тот невольно вскочил.

— Ну что, набил брюхо? — ласково осведомился наемник.

— О да, добрый воин, — откликнулся тот. — Благодаря тебе и твоим гостеприимным спутникам несчастный Бро насытился.

— Тогда бери топор и стесывай сучки с этих бревен.

— Но бедный Бро еще так слаб…

— Если бедный Бро не пошевелит задницей, он останется здесь навсегда!

Нибел понял, что «добрый воин» не шутит, и потому со стоном взял топор и принялся без всякого энтузиазма тюкать им по бревну. Лекс некоторое время наблюдал за ним, пока не убедился, что лентяй худо-бедно, но срубает сучки. Передохнув, наемник принялся стаскивать бревна, связывая их попарно. Чародей помогал ему. А королева дриад доплетала канаты. Путешественники работали так дружно, что даже «бедный Бро» стал работать не за страх, а за совесть. И все-таки, когда наступили сумерки, плот был еще не готов. Все устали и проголодались. Рия, которая закончила свою работу раньше других, успела побывать в лесу и набрать новых плодов.

Стемнело. Путники разложили костер. Рия показала, как можно испечь в золе мучнистые плоды земляного яблока. Печеные земляблоки оказались не менее вкусные, нежели жареные. К тому же у Фэнгола нашелся мешочек с солью и корешки ароматной травы, которую заваривали в кипятке, чтобы получить приятный горячий напиток. А если добавить к нему ягоды шутовника, то даже красное пиво покажется не настолько вкусным. Ужин прошел весело. Бро оказался не только балагуром, но и умелым певцом. Его застольные напевы заставили улыбнуться даже печальную королеву. Насытясь, путешественники легли спать, предварительно договорившись, что будут по очереди нести караул.

Уровень пятый

Путешествовать по реке оказалось невероятно приятным занятием. Течение несло громадный плот настолько плавно, что порою не было понятно, что движется — связанное самодельными веревками сооружение из бревен или поросшие лесом берега, которые медленно отходили назад. Лекса очень беспокоило, как будет вести себя на плоту Вислобрюх. Шестиног не слишком любил водные преграды, всегда старался преодолеть их как можно быстрее, а здесь приходилось двигаться не поперек реки, а вдоль нее!

Однако коняга вел себя смирно — лежал посреди плота и дремал, покуда Рия заплетала ему на гриве косички.

Фэнгол разложил перед собой пергамент со своими записями, перечитывал их, время от времени что-то вычеркивая, а иногда и вписывая. Бро валялся на конской попоне, которую путешественники разостлали на жестких бревнах, и лениво разглагольствовал. Глава отряда бдительно следил за движением самодельного суденышка, правя его курс длинным шестом. Глубина реки была небольшой, поэтому приходилось то и дело прощупывать фарватер, дабы вовремя обнаружить мель. Так продолжалось целый день. И только к вечеру они пристали к берегу и разожгли костер.

Нужно было чем-то подкрепиться, и тут себя проявил нибел, от которого наемник уже не ждал никакой пользы. Он собрал выпавшие из гривы Вислобрюха волоски и сплел из них леску. К одному ее концу Бро привязал шип колючки, а другой конец примотал к тонкой длинной палке. Получилась удочка. Наковыряв в иле червяков, нибел уселся на дальний край плота и начал рыбачить. Чародей отправился в ближайший лесок за плодами. Дриада следила за костром, хотя по ее лицу было видно, что огонь ей не очень нравится.

Лекс хмыкнул и принялся сооружать шалаш для ночлега. Негоже, чтобы старик и девушка каждый раз ночевали под открытым небом. Мало ли? Вдруг пойдет дождь. Через час, когда солнце спряталось за кромкою леса, над костром уже кипела вода в котелке. Решили сварить земляблоки. Про рыболова уже все позабыли, как вдруг он появился у костра с двумя громадными жирными рыбинами. Ни слова не говоря, что было странно при его-то болтливости, нибел разложил рыбу на плоском камне, достал из-за пояса хитрый нибелунский складной нож и принялся чистить и потрошить добычу.

— Великолепно, уважаемый Бро! — воодушевился Фэнгол. — Предлагаю одну рыбину запечь, предварительно натерев солью, конрейским перцем и прочими приправами. А вторую рыбину сварим с земляблоками. Выйдет отличная похлебка!

— Бро полностью согласен с уважаемым Фэнголом, — откликнулся нибел.

Остальные путники тоже не имели возражений. Только Лекс решил для себя, что не станет есть рыбу, хотя от самой похлебки и вареных клубней не откажется. Чародей принялся за готовку, так как в этом деле он разбирался лучше своих спутников. Вислобрюху хозяин отсыпал из седельных сумок овса, и теперь тот с удовольствием подбирал мягкими губами каждое зернышко, попутно с хрустом обдирая прибрежную траву. Дневное светило окончательно закатилось, но взошла луна, и стало видно почти как днем. Когда ужин был готов, Фэнгол показал, что владеет не только кулинарным искусством.

Он зачерпнул из реки чистой воды, для чего воспользовался собственным походным бурдюком, уселся поодаль и принялся колдовать. Высыпал в бурдюк из специального мешочка горстку порошка, побормотал, взбалтывая получившуюся смесь, и, наконец, принес к костру. В это время Рия успела разлить похлебку по глиняным плошкам, разложила на чистом платке печеную рыбу. Кружки пока были свободны, и чародей не долго думая наполнил их из своего бурдюка. Первым рискнул пригубить нибел. Отхлебнул. Выпучил и без того выпуклые глазища.

— Красное пиво! — восторженно выдохнул он. — Свежайшее!

Лекс и Рия последовали его примеру и на мгновение стали похожи на Бро. Фэнгол лишь самодовольно усмехнулся. С колдовским красным пивом ужин пошел веселее. Рия, которую не покидала тихая печаль, вдруг спела одну из дриадских песен, как ни странно — смешную. В ней речь шла о дубе, который влюбился в плакучую иву и страшно боялся, что она упадет в реку. Когда девушка закончила, запел Бро — задорную песню нибелунских рудокопов, отнимающих сокровища у земных недр. После нибела эстафету подхватил чародей. Его песня была длинной и запутанной, и никто из слушателей ничего не понял.

Лекс петь не умел. Ему шипохвост на ухо наступил. Однако когда пришла его очередь развлекать спутников, он вспомнил… балладу не