— Искушения, соблазна… Ничего не напоминает?

Если что и напоминает мне об «искушении и соблазне», подумала я, так это странные письма от его бывшей. После того разговора муж больше не заговаривал о ней, и мне уже стало казаться, что нелепая ситуация рассосалась сама собой. Но так ли это на самом деле?

Собаки в вольере забегали наперегонки. Оглянувшись на них, Китаэ-сан глубоко вздохнула.

— Ох, хотела бы я помочь, не будь я в таком раздрае. Тебе и самой сейчас не позавидуешь, как я погляжу… Ты уж меня прости! — извинилась она уже в четвертый раз.

Пора было решить, в какой день лучше бросить Сансё.

Этот призрачный день воскресенье за воскресеньем Китаэ-сан все оттягивала — дескать, станет чуть прохладней, тогда и съездим. Но жизнь с Сансё завела их в такой тупик, что ждать было больше нельзя. В их доме стало уже совсем невозможно дышать, а ближайшие соседи подали на них жалобу.

— Так, значит… Гумма? — выдавила она устало, с явным усилием над собой.

— Да. Сама я в тех горах не была. Но, судя по интернету, там даже обитают всякие звери.

— Что… и медведи есть?!

— Ну, это же горы. Почему бы и нет?

— Да, конечно… — Она снова вздохнула. — Прости. Ты так здорово все проверила!

Оттого ли, что к вечеру стало прохладней, собак в вольере было больше обычного. Китаэ-сан замолчала, и я рассеянно изучала животных, допивая уже совсем потеплевший кофе.

Вдалеке засмеялись дети.

— Поразительно, как мало нужно, чтобы разрушить счастье… Просто с ума сойти, — призналась она, когда засмеялись дети. — Знала бы я, каким кошмаром это закончится, когда заводила его! Я же просто хотела жить с мужем и любимым котом. Больше ни о чем не мечтала. И что же? Как только я решила, что вроде бы счастлива, все это счастье — о, боги! — изъела кошачья моча? Так и свихнуться недолго…

Какая-то псина громко залаяла; ее хозяин, болтавший с кем-то неподалеку от нас, ткнул пальцем в объект ее возбуждения и закричал: «Стрекоза, стрекоза!»

Китаэ-сан подняла голову.

— Может, мне тоже спрятаться в какую-нибудь игру? — вроде бы пошутила она. Слова эти отдавались эхом в ушах, но улыбки не вызывали.

Попрощавшись с Китаэ-сан, я вышла из подъезда и отправилась за продуктами.

После ее чудесных рекомендаций я тоже начала запасаться продуктами от частных лавочек в старом торговом квартале. Да, цены у них повыше, чем в супермаркетах, да и платить в каждой лавке отдельно — та еще морока. Но эти люди тратили на меня свои личные время, внимание, силы, и уже это придавало моей опустевшей жизни какую-то новую глубину. Для меня — бездетной, нигде не работающей, в чем-то изнеженной домохозяйки — такое отношение и правда было в диковинку.

Моя нынешняя жизнь мало отличается от ссылки на затерянный остров. Когда ведешь настолько гладкую, бесшовную жизнь, свободного времени у тебя столько, что невольно улетаешь в какие-нибудь нелепые фантазии. Я гуляю среди фруктовых деревьев, играю с местными животными и развлекаюсь на острове, пока не надоест; и, в общем, все это похоже на рай, но сердце мое постоянно стремится туда, откуда меня изгнали. В первые месяцы после свадьбы я часто боялась, что остров уничтожит меня, и всерьез подумывала о побеге. Но едва вспоминала, что там мне придется снова драться за фрукты и сражаться за место под солнцем, как моя решимость ослабевала. Явных причин убегать оставалось все меньше, — и в итоге, даже ощущая свою отрезанность от мира, я превратилась в постоянного резидента этого райского островка.

У цветочного магазинчика я свернула за угол. В глаза бросились ярко-розовые лепестки портулака. Сентябрь начался, и от травоцветов в горшках и букетах у выхода так и веяло дыханием осени. Слово «соблазн», озвученное Китаэ-сан, странным образом возродилось уже во мне.

— Соблазн? — повторила я вслух. В последнее время у меня перед глазами только одно: лицо мужа, на котором ни черточки не разобрать. Так не оттого ли я не понимаю, что вообще происходит?

Выбирая в лавке помидоры, воскрешаю в памяти образ его бывшей, которую до сих пор видела только на фото, и зачем-то пытаюсь представить, как она его соблазняет. Но лицо моего мужа, соблазняемого ею, вдруг разъезжается в разные стороны — и ничего страшного не происходит…

Вопрос, вернется он к ней или нет, мне больше не интересен. Куда уютнее думать о том, что, возможно, когда-нибудь и меня смерть любимого питомца расстроит сильнее кончины собственного мужа.

В ящике с редькой я выбирала себе корнеплод поизящней, когда под моим локтем прошмыгнул мальчонка лет восьми. Подскочив к прилавку, он протянул хозяину какую-то записку и купюру в тысячу иен.

— Вот список, дяденька!

— Сделаем! — кивнул лавочник и вручил ему приготовленный заранее сверток. — А это им на сегодня… Каждый день по монетке откладываешь? Герой!

Пацан прижал сверток к груди, сгреб с прилавка звонкую сдачу и выскочил из лавочки с таинственным видом. Смотри-ка, подумала я, занятная форма шопинга… Хозяин перехватил мой заинтригованный взгляд, и я смутилась.

— Мне вон те соленья, пожалуйста… — попросила я тут же. — И баклажан!

А что, если мужа морочит вовсе не его бывшая? А какой-нибудь Голос, который всю жизнь твердит ему: «Зачем ты уподобляешь свою жизнь человеческой?.. Прекрати…»

Эта странная мысль поразила меня при взгляде на бейсбольную кепку старого лавочника, присевшего на корточки, чтобы набрать мне солений.

— Хвост от дайкона прилагаю бесплатно. Только для вас! — объявил старик, поднимаясь с пакетом в руках. И ноздри мои защекотало от пряной рисовой закваски.

Когда я возвращаюсь домой, муж стоит у плиты и обжаривает что-то в кипящем масле.

Ни до свадьбы, ни за все годы супружества он не приготовил еды ни разу.

— Что с тобой? — поражаюсь я.

— Увидел, как это делают в телевизоре… Подумал: может, и у меня получится? — отвечает муж, не оглядываясь. В последнее время он подолгу не вылезал из постели. Значит, ему уже лучше?

— Получается вроде неплохо! — говорю я, окинув взглядом кулинарный термометр и новехонькие поддоны для слива масла, расставленные у плиты.

— Я не знал, где что лежит… Пошел да купил весь набор в супермаркете! — отзывается он без тени смущения.

— А как же работа?

— Ушел пораньше.

— Хм-м…

С видом, что особо не слушаю, я бегаю по кухне, перекладывая все, что купила, в холодильник и на полки с продуктами. Что же случилось с его «мантрой от искушений»? Вопрос подкатывается к самому горлу, но шкворчание масла с гудением кухонной вытяжки окутывают мужа так плотно, что для моего