абсолютным автократом. Но он был автократом по воле своего народа, который не знал, не хотел знать и не представлял себе другого типа правления.

В каждый город и оазис он назначал наместников, которые обеспечивали безопасность, собирали налоги и были готовы выставить воинов по его требованию. Обычно он выбирал их из представителей местной знати, если они не были его традиционными врагами. Иногда, если местная знать была настроена враждебно, он посылал из Эр-Рияда своего ставленника с сильной охраной.

Он подбирал местных правителей с большим вниманием, оценивая их характер и способности и хорошо зная, как действовать: или протягивать щедрую руку, или использовать железный кулак.

Когда он посещал какой-нибудь город или оазис, он виделся не только с правителем, но и со всеми нотаблями. Он вместе с ними молился, пил кофе, обсуждал местные проблемы, расспрашивал о делах, раздавал подарки. К неумелым, нечестным и особенно к нелояльным наместникам он не знал жалости.

Абдель Азиз связывал правителей и шейхов племен круговой порукой. Они нередко соперничали и с удовольствием доносили друг на друга. Он хорошо знал, кто с кем дружит, кто с кем состоит в родстве или кровной вражде, причины их ссор и соперничества. В случае необходимости он играл на их противоречиях. Мало того, из Эр-Рияда направлялись религиозные проповедники и их ученики, которые считали себя хранителями чистоты ислама и доносили в Эр-Рияд каждый раз, когда видели отступление от религиозной практики или нелояльность к правителю.

В начале второго десятилетия XX в. над эмиратом сгущалась опасность. Хотя Османская империя была слаба, она не отказывалась от своих аравийских владений. Достраивалась железная дорога в Медину. Турки давали деньги Джебель-Шамару, племенам, враждебным Абдель Азизу, — мутейрам и аджманам. Ходили слухи, что в Багдаде собиралось войско для вторжения в Аравию.

Но начались Балканские войны. Турки потерпели поражение от итальянцев в Ливии. Болгары наступали на Стамбул. В этой обстановке контроль над ничего не значащим куском пустыни для турок был второстепенным делом. Они перебрасывали войска даже из Эль-Хасы, даже из Месопотамии, чтобы сосредоточить их там, где возникла наибольшая опасность. Тогда Абдель Азиз увидел свой шанс выйти к Персидскому заливу и захватить Эль-Хасу.

Эта провинция постоянно притягивала к себе внимание правителей Эр-Рияда. Дело было не только в том, что они считали ее своей законной вотчиной. Богатые оазисы Эль-Хасы и таможенные доходы могли укрепить финансовое положение Ааль Саудов. Эр-Риядскому эмирату нужен был выход к морю. Но правитель Неджда по опыту жизни в Кувейте знал, что главная сила в Персидском заливе — англичане, и начиная с 1903 г. он делал попытки установить с ними дружественные связи.

В начале 1912 г. Высокая Порта, занятая войной в Европе, пыталась получить поддержку от своих отдаленных аравийских провинций или обеспечить их нейтралитет. К Абдель Азизу была послана делегация, которая вела речь, в частности, о направлении недждийских войск для поддержки турецкого гарнизона в Эль-Хасе. Правитель Неджда почувствовал, что скоро Эль-Хаса, как созревший плод, упадет ему в руки.

Население Эль-Хасы, измученное турецкими вымогательствами и гнетом, смотрело на недждийцев как на избавителей. Еще в 1903 г. российский консул в Басре писал, что османский мютесарриф в Эль-Хасе «своим самоуправством и лихоимством довел арабское население санджака до изнеможения».

«Власть турок над Эль-Хасой была призрачной, — доносило российское консульство в Басре. — В первых числах мая Ибн Сауд, собрав около 8 тыс. хорошо вооруженных арабов, внезапно вторгся в Эль-Хасу и произвел нападение на Хуфуф. Большого труда ему овладеть городом не представляло»[17].

Опять-таки очень мудро Абдель Азиз решил не антагонизировать турок окончательно. Он разрешил эвакуировать их гарнизоны из Эль-Хасы с оружием и согласился чисто формально признать сюзеренитет султана.

Присоединение Эль-Хасы резко усилило позиции правителя Неджда. Он получил два порта в районе Персидского залива и доходы от местных таможен. Но Абдель Азиз понимал ограниченность своих возможностей. Он уже достиг большого успеха. На западе лежал Хиджаз, где правил шериф Хусейн, который был его врагом и пока что опирался на турок. Он все еще называл шейха Кувейта Мубарака «отцом», просил его советов, но знал, что старый лис действует против него. Он не нападал на шаммаров, потому что знал их военную силу и способность сопротивляться, их готовность ударить, если его хватка над Недждом ослабеет.

Нужна была сила, консолидирующая всех его подданных. Сила духа, сила религии, идеалы, которые объединили бы и кочевников, и оседлых. Абдель Азиз должен был объединить людей на основе религиозного рвения и пыла. Для этого надо было быть строгим и отдавать себя только вере, только молитве.

Кто знает, у кого в голове впервые появилась идея бедуинских поселений-хиджр, жители которых стали считать себя братьями-«ихванами». Может быть, у самого Абдель Азиза, может быть, у его отца, но, скорее всего, у его тестя Абдаллы ибн Абдель Латыфа. Духовными отцами ихванизма считаются именно Абдалла ибн Абдель Латыф из семьи Ааль аш-Шейха, кади Эль-Хасы шейх Иса и некий Абдель Керим аль-Магриби, который прибыл в Аравию примерно на рубеже века и поселился в районе будущей хиджры Эль-Артавия. Если бедуины под руководством Абдель Азиза не могли больше совершать грабительские набеги, они должны были иметь более или менее постоянные источники доходов.

Этим источником должно было стать оседлое земледелие, а «братство» в служении Аллаху должно было стать важнее племенной преданности.

Помимо строгого соблюдения пяти основных положений ислама к ихванам предъявлялись требования быть преданными своим «братьям», подчиняться эмиру-имаму, всячески помогать друг другу, а также отказываться от общения с европейцами и жителями управляемых ими стран.

Точная дата основания первой колонии Эль-Артавия неизвестна, но она, видимо, появилась в первую половину 1913 г.

Некоторые члены племени мутейр добровольно продали часть своих верблюдов и лагерного снаряжения, необходимого для поддержания бедуинского образа жизни, на рынках в Кувейте. Они поселились в районе Эль-Артавии и стали строить жилища, решив посвятить себя исключительно земледелию и изучению единобожия.

Традиционные узы родоплеменной взаимопомощи преобразовались во взаимопомощь ихванов: если кто-либо из них терял свое имущество в результате набега или падежа скота, «братья» организовывали сбор пожертвований в его пользу.

Абдель Азиз, поощряя оседлость, помогал ихванам деньгами, семенами, сельскохозяйственными орудиями, материалом для строительства мечетей, школ и поселений, а также посылал им религиозных учителей — мутавва. Кроме того, он обеспечивал воинов оружием и снаряжением для «защиты религии».

Эмиры хиджр, приезжая со свитой к Абдель Азизу не менее раза в год, получали от него денежное пособие и другие подарки, пользовались его гостеприимством. Имена эмиров регистрировались в специальных книгах, и размер пособия определялся в зависимости от