Они чокнулись, выпили, засмеялись, довольные друг другом. Беата встала в поисках чего-то. Кеше было приятно смотреть на нее. Фигурка в виде классической «гитары» придавала изысканности. Приподнятая налитая грудь, четко очерченные бедра, мясистые ляжечки. Все в меру сексуально и приятно лапать.

— Нрьявится?

Мадьярка повернулась, эротично изогнувшись. Кеша среагировал самым непосредственным и показательным образом. Беата засмеялась:

— Тьи и здесь богатый силой?

— Проверь.

— Боюсь, моих запасов не хватьит.

Мадьярка кивнула в сторону упаковку «предохранителей».

— Тогда хватит разговоров. Товарищи бойцы, переходим границу!

Он притянул женщину к себе, начав путь от шеи и все ниже. Руки в это время грамотно обрабатывали ягодицы и ноги. Беата быстро завелась и застонала. Агрессия в этот раз продолжалась неспешно. С толком и расстановкой. То есть перестановкой объекта в разные позиции. Гостиничные кровати не очень удобны для подобных упражнений, поэтому в ход пошла фантазия и физическая форма кавалера. Насытившись, они оба упали на кровать, а потом по очереди сходили в душ.

— Тьи не такой, как они.

— Кто?

— Сьеоветские мужчины.

— И в чем разница? — Кеше было любопытно. Он грыз яблоко и наслаждался «Ласками Геры». Мадьярка приятно радовала незакомплексованностью.

— Тьи свобьоден. Смотришь иначье, ведешь смело. Я видела, как ты говорить с иностранцами. Ваши льюди… обычно скованы. Даже с нами, партнерами со соцьялистичному лагерью.

— Ты права. Я такой, вольный казак! Слушай, а как ты договорилась с горничной?

Беата засмеялась:

— Я видеть, как иностранцы дельяют так. Ваши женщины бедьяжки. У них нет хорьоший косметик, чулки и… нет ничьего.

Иннокентию внезапно стало горько. Дьявол, даже у побежденных и взятых в союзники венгров было многое, что недоступно советским бабам.

— Зато мы первые в космосе!

— О дьа! Вы великие, замечать мелочьи не ваше.

— Ничего себе, женщина философ!

— Программист. Ты получить приказ? Порьа исполнять.

Беата смешливо скосила глаза на вздыбленный благодаря её усилиям «агрегат».

В Зеленоград он вернулся под утро. Беата напоследок угостила его кофе и завтраком, который им подали в валютном баре. Персонал косился в их сторону, но помалкивал. Мрачноватый невыспавшийся тип в мятом костюме, было порывался подойти с разговором. Но поглядывая на мило ворковавшую пару, плюнул и сел в сторонке. Понятно, что нарушение режима. Но ведь и в органах работают люди. А эти двое явно не секретами торгуют.

Ванадий Геннадьевич уже был в лаборатории:

— Где тебя черти носят?

— Да я…

Геннадьевич принюхался и констатировал:

— С бабой был. И бабой не простой. Духи фирменные. Всю ночь, небось, кувыркался?

— Да я…

— Головка… от инструмента. Пленки давай и домой под душ. После обеда как штык в редакции. Мероприятие у нас. Очередная делегация. Чтоб их черти взяли! Не мне же их снимать?

— Так это, Геннадьевич, меня типа приняли?

— Посмотрим!

Васечкин шел по коридорам редакции, провожаемый любопытными женскими взглядами. Дамы отчего-то всегда знают, когда мужику хорошо. Кто-то смотрел на него с завистью, иные задумчиво, некоторые ехидно.

Глава 8

Высокое искусство обольщения

Васечкин успел сбегать на квартиру, принять душ и переодеться. Надел джинсы и рубашку поло. Цветастая с отложными воротниками показалась ему излишне вызывающей. На улице жара, чего париться? А джинсы… Так, почитай, в них уже половина научного центра ходит. Они, как и на Западе становятся рабочей одеждой. И вроде ты всегда свой в любой компании. Ну, почти любой. Иннокентий уже осознал, что жители советской столицы ранжированы не хуже, чем в капиталистическом будущем. Если поначалу это удивляло и раздражало, то позже он понял, что равенство попросту невозможно. Так уж устроен мир. И не ему решать! Лучше приспособиться и планомерно ползти выше. Во всяком случае с его моральным обликом и знанием будущего устроиться будет проще.

— Васечкин, к редактору!

Сима была непреклонна. Она с подозрением покосилась на бугрящиеся мышцы их молодого фотокорреспондента. Под поло они отлично наблюдались. Кеша же осознал, что ничто человеческое этой странной дамочке не чуждо.

— Как скажешь!

Табличка на двери хозяина гласила, что издательским центром заведует Иван Васильевич Бонч. Иннокентий видел его всего несколько раз. Постучался, вошел. Кабинет большой, светлый, не захламлен мебелью, как частенько можно было наблюдать в иных местах. То есть говорит о продвинутости его владельца.

— Заходите, присаживайтесь. Минуточку.

Бонч, мужчина ближе к сорока, подтянутый и моложавый производит хорошее впечатление. Новое поколение тех, кто воспринял достижения НТР и хочет выглядеть в глазах окружающих человеком не чуждым инноваций. Так и место обязывает.

Наконец, оторвавшись от бумаг, Иван Васильевич, пододвинул к себе упаковку с вчерашними фотографиями.

«И когда Геннадьевич и успел их напечатать?»

— Достойно! Даже приятно удивлен, что к нам прислали такие молодые кадры.

Бонч снял очки и пригладил короткую бородку.

— Я старался.

— Вижу. Снять такой репортаж сложно. И все технические параметры выдержать и поймать живые, неторжественные лица. Иннокентий, можно вас так называть?

— Конечно!

— Вы, простите, откуда к нам?

— От Семен Семеновича Шпакова.

Бонч многозначительно хмыкнул и с некоторой настороженностью произнес:

— Иннокентий, тут дело такое. Пока наш второй фотограф в э… на больничном, работать во всех узких местах придется вам. И вот вам первое задание. Сегодня в Центр приезжает делегация из Новосибирского Академгородка. Ваша задача — их сопровождение. То есть официоз, групповые снимки на фоне… Ну, не мне вам говорить. И еще попрошу съездить с товарищами на экскурсии по Москве. Гостям будут интересны снимки на фоне столицы. Ну, вы понимаете? Это наш подарок. Вам зачтется в порядке квартальной премии.

— Понял вас, Иван Васильевич. Все будет сделано в лучшем виде.

— Ну, и отлично! Рад, что мы с вами на одной волне.

Бонч встал, пожал руку и сопроводил до двери. В приемной Кеша тихонько выдохнул:

— «Бинго!»

Наконец-то, везение вернулось к нему.

Затем Васечкин поспешил к Геннадьевичу за пленкой. Несомненный плюс механических камер — не нужно думать о зарядке аккумуляторов и держать запасные наготове. За год Иннокентий уже привык экономить кадры, к каждому подходя серьезней. Иной раз лучше опустить фотоаппарат, чем испортить кусок пленки. Геннадьевич дал её с лихвой. Сегодня шла Свема 64. Большую часть кадров придется делать на улице. Хозяин лаборатории угостил молодого специалиста кофе и дал дельный совет:

— Михалычу, нашему водителю пленки отдашь, если снова