фигура… Ну нет, нормальный мужчина не может думать или спокойно смотреть на девичьи прелести. Мне плевать, от чего у неё всё настолько прекрасно, от фитнеса или чего-то другого, но нужно держать себя в руках, чтобы не натворить дел. Потому что в брюках становится тесно, а в голове сплошная каша. И ведь не тощая она совершенно.

Стоп! Собирался же не думать. Чёрт побери… Мне иногда кажется, что от малышки ничего не может скрыться. У нас в стае массовое безумие началось, когда она вместе со своей семьёй перебралась сюда. Даже старики, с которых давно уже песок сыплется, увиваются за ней. От неё никогда и ничего не укрывается, из-за чего мне время от времени казалось, что у неё есть глаза на затылке. Словно мысли читает и при этом улыбается едва заметно, словно знает все тайны мира.

Рыжуля моя. Хитрая, ласковая и игривая девочка, которую хочется спрятать за своей спиной, чтобы не дать никому обидеть или причинить какой другой вред.

— Земля вызывает Михаила. Ты где потерялся то?

— Прости, задумался. Ты что-то сказал?

— Я спросил: что ты собираешься делать дальше? Папаша Василисы не угомонится ведь. Этот чокнутый пьяница может выкинуть, что угодно, особенно теперь, когда источник его стабильного дохода уплыл из-под его носа. Поэтому нужно предпринимать именно сейчас хоть что-нибудь, чтобы этот недочеловек больше не приносил нам всем неприятностей.

— Согласен. Надо составить план действий. В первую очередь нужно обезопасить мать и сестёр Василисы.

— Я этим займусь, Михаил. Думаю тебе пока не вмешиваться в это дело.

— Хочешь сказать, что мне не стоит мстить за его отношение к моей девочке?

— Пока что не стоит. Нужно всё обставить так, чтобы он сам себя наказал за содеянное, но не смог навредить никому из близких.

Он остановился на полуслове и повернулся к двери. Я потянул носом, чтобы тут же улыбнуться. Моя любопытная малышка пересилила свой страх и всё же решилась исследовать свои владения. То, что она проснулась, я почувствовал уже давно, но не думал, что девочка всё же сунет свой любопытный носик за закрытые двери.

Мне очень хотелось посмотреть на реакцию девочки, когда она поймёт, что я учуял её присутствие. Поэтому ухмыльнулся, и подмигнув Алексу, произнёс:

— Василиса, можешь войти.

Я едва не засмеялся, когда в её аромате показалась горькая нотка досады и совсем немного злости. Алекс хмыкнул и уселся в самом дальнем углу дивана, чтобы наблюдать за всем происходящим.

Дверь приоткрылась, пропуская внутрь девушку. Моя рубашка смотрелась на ней просто сногсшибательно. Рот моментально наполнился вязкой слюной, а медведь во мне недовольно заворчал, ведь посторонний самец глазел на мою пару. Нужно было срочно либо выпроводить его, либо Василису отправить обратно в комнату пока я не озверел окончательно. Поэтому усадил девочку на диван и начал разговор, который пришлось отложить из-за того, что девчонка просто отрубилась в ванной утром.

То, что я несу, вызывает у меня самого желание треснуть себя по голове. Вместо того, чтобы не пугать её, я сделал абсолютно всё для того, чтобы оттолкнуть от себя. Когда мы перебрались в столовую, Василиса была молчаливой и странно покладистой. Странно это всё. Ох, как странно. Если окажется, что девочка с огоньком, то хорошо, но если у неё будет просто скотский характер, то это совсем другое. Хотя пока наблюдал за ней, ни разу не заметил, чтобы девочка относилась к кому-то плохо или насмехалась над кем-то. Поэтому это меня немного успокаивало.

Обед, плавно переходящий в ужин, был великолепен как всегда. Нужно будет обязательно поблагодарить повара, которая трудилась у меня уже не один год. Да и Василису познакомить с прислугой нужно. Не дело это, когда хозяйка дома не знает даже имя повара.

— Михаил, прекрати витать облаках. Оставь это недалёким личностям.

— Алекс, ты невыносим. Чего ты от меня хочешь?

— Ты знал бы, если бы только слушал.

— Алекс, не беси меня.

— Понял, не бесись. Завтра я возьмусь за выполнение твоего задания, но у меня есть пара вопросов. Мне только собирать информацию или можно оторвать пару голов?

Василиса поперхнулась апельсиновым соком и испугано взглянула на Алекса. Этот балбес прекрасно знал, что она не знает шутит он или говорит абсолютно серьёзно. Невзначай хотелось стукнуть его, чтобы не пугал её, но моя девочка справилась сама.

— А берсеркеры всегда такие агрессивные, когда выполняют задание главы клана?

А сейчас пришло уже время Алекса давиться глотком вина, который он успел сделать.

— Эээээ, нет, конечно. Я, это, просто шучу.

— Василиса, милая, у Алекса, действительно, специфичное чувство юмора, которое понимают далеко не все. Поэтому не волнуйся настолько сильно.

— Ну тогда ладно.

Дальше всё прошло достаточно обыденно, за тем исключением, что мой взгляд раз за разом возвращался к Василисе, а руки сами тянулись к ней, чтобы или обнять, или положить на тарелку лакомый кусочек.

* * *

За все эти годы я не один раз заставлял себя повернуть назад на полпути к её дому. Мне до боли хотелось смотреть на неё, чувствовать аромат рыжих волос и просто находиться рядом, что бы там не происходило. Но я стискивал кулаки и жал на газ, чтобы побыстрее убраться отсюда.

Василиса. Какая она на самом деле? Похожа ли она на свою родню? Чей характер она унаследовала? Неужели я правда смогу исполнить обещание данное самому себе и не откажусь от своей ведьмочки? Большинство моих врагов уже нет в живых, но кто-то же всё равно решился мне подгадить. И пусть правосудие будет вершить Михаил Алексеев, а не Михаил Суржиков, но у меня своя война, которая не должна никоим образом касаться девчонки. Так всегда было и всегда будет.

Последнее время я, конечно старался не думать о ней, поскольку не только моё любопытство осязаемо, но и желание прижать к себе, впиться своим ртом в её, после чего сорвать одежду, повалить на спину и врываться в её тугую шелковистую плоть, пока нам обеим не станет больно и не сможем ходить. Если сейчас я поднимусь в спальню, где она разбирала свою одежду (хотя эти тряпки у меня язык не поворачивался назвать достойной моей женщины), то мои тормоза могут отказать. Ещё ненароком наворочу дел, за которые потом очень долго буду расплачиваться и блевать своей собственной кровью. Или наоборот. Невероятно сложная ситуация.

Я хотел забрать её после окончания института, но из уважения к её матери держался до последнего, пока Сергей снова не начал распускать руки. В тот момент я