– Эта женская забота так несвойственна вам, Лолли. – Он знал, как снова вызвать у нее раздражение. – Думаю, это потому, что у вас появляется нежность ко мне. – При этом он одарил ее шутливой улыбкой.

– Да, таким, как вы, везде чудятся влюбленные женщины. Но я забочусь всего лишь о самой себе, и поэтому мне небезразлично, что случится с вами.

– Готов поставить гинею, что все ваши братья старше вас.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Вы где-то овладели искусством крайностей, мисс Лолли. В вас просто удивительная смесь мягкости и своенравности. Этому учатся, когда хотят взять верх над старшими братьями.

– Вы считаете, что так хорошо меня знаете? Тогда я могу сказать, что я знаю о вас. Вы слишком привыкли к независимости, привыкли не считаться с тем, чего хочет кто-то другой. Несмотря на ваш возраст, вы никогда не были женаты, хотя многие женщины находили вас неотразимым.

– Несмотря на мой возраст? И сколько же, по-вашему, мне лет?

– Гораздо больше, чем мне, – мило улыбнулась Лолли.

Майкл покачал головой, что было близко к признанию того, что он потерпел поражение в словесной перепалке.

– В том, что вы сказали, есть доля истины, Лолли, в особенности в том, что касается женщин. Какая жалость, что мои хорошие манеры не позволяют мне продемонстрировать всю свою неотразимость.

С этими словами он подвел Трою к двери, и Лолли не нашла, что сказать в ответ.

Оливия подошла к огню, подбросила в него полено, села на стул и подумала, что мистер Гаррет был достойным противником; ее братья за исключением Линфорда уже давно отказались с ней спорить. Уже этого было достаточно, чтобы убедиться, что он коренным образом отличается от ее похитителей.

Они были страшно нервными. Она поняла это сейчас, при сравнении с мистером Гарретом.

Они не сделали ничего другого, просто связали ее и стали ждать. Мистер Гаррет не ждал. Он предпринял активные действия. Наверное, он приобрел этот опыт на войне?

Если бы мистер Гаррет возглавлял ее похищение, он подобрал бы негодяев поумнее, а не тех типов, которые вначале едва не задушили ее, а затем заснули, позволив ей сбежать. Он не был ни участником ее похищения, ни тем более главарем. Причина того, что он пугал ее, заключалась совсем не в этом.

Она боялась, что он даже гораздо страшнее их.

Дело было не в еле заметном шраме на щеке и не в поврежденной мочке уха. Он настаивал на том, чтобы проводить ее до самого дома. Как бы ни было трудно это объяснить и как бы ни повредило это ее репутации, мистер Гаррет хотел быть уверенным, что она окажется в полной безопасности. Похоже, он не понимал одного существенного момента.

Гаррет относился к разряду мужчин, чье присутствие рядом может повредить репутации женщины.

Он либо не понимал, либо не верил ей, когда Оливия пыталась объяснить ему это. Мистер Гаррет был несговорчив. Он непременно сделает то, что должен сделать. Если бы она отказалась действовать с ним заодно, он принудил бы ее к этому.

Прошел добрый час, прежде чем он вернулся. До этого она дважды выглядывала из окна и один раз из двери. Гаррет и Троя стояли под кронами деревьев. Лошадь пощипывала траву, а Гаррет доставал и разбирал различной величины ветви.

В хижину он зашел без Трои.

– По другую сторону дома есть приличный сарай. В нем имеется даже сено, которое, я подозреваю, оставили похитители. Погода проясняется, и лошади там будет лучше. – Сняв сюртук, он бросил его на кучу поленьев. Его белая рубашка не промокла и выглядела очень красивой. Оливия разглядела мускулы на его спине, когда он сел, чтобы снять ботинки и поставить их возле очага.

Оливия достала бренди и глотнула, почувствовав, что пересохло горло.

– Вы думаете, что они вернутся? Они оставили свечу, веревки, дрова, а сейчас вы сказали, что даже сено.

Майкл взял у нее бренди и закупорил флягу пробкой.

– Они не вернутся сегодня, обещаю вам.

Оливия закрыла глаза и, притворившись, что соглашается с его словами, кивнула.

– Лолли, я обеспечу вам полную безопасность, я обещал вам это и сдержу обещание.

– Хорошо, мистер Гаррет. – Она не станет спрашивать его, сколько других женщин он вызывался защитить, сколько ему поверили и выжили ли они. – Они не выйдут в такую непогоду, и мы не сможем уйти отсюда до утра. Но я буду готова. И у меня есть план.

Он поставил стул с другой стороны очага. Прежде чем сесть, он взял несколько поленьев и соорудил из них пирамиду, чтобы Оливия могла поудобнее расположить ноги. Ей очень хотелось помыть ноги. Голые ступни выглядят еще более нескромно, если они грязные.

Мистер Гаррет откинулся на спинку стула, упершись ногами в кучу из поленьев.

– Значит, вы готовы объяснить причину вашего похищения. Это даст ответ на все вопросы. Это похвально, мисс Лолли.

О Господи, досадливо подумала Оливия, у него точно такой тон, как и у Линфорда, когда она хочет заполучить на обед что-нибудь другое. И почему они думают, что их неискренний комплимент сработает? Оливия выпрямилась и приготовилась начать сражение за то, чего она хотела.

– Да, у меня есть план, – сказала она как можно увереннее.

Положив голову на спинку опасно покачивающегося стула, Гаррет закрыл глаза.

Она не собиралась обсуждать вопрос, готов ли он внимательно ее выслушать.

– Значит, вы уверены, что Троя чувствует себя хорошо за пределами нашей хижины?

– Она чувствует себя прекрасно и позовет меня, если возникнут неприятности. – Майкл выждал еще около минуты. – Мисс Лолли?

– Да? – Она сохранила в голосе холодную сдержанность.

– Вы собираетесь держать ваш план в секрете? Или до сих пор считаете меня подонком?

– Сейчас этот вопрос не является предметом обсуждения, мистер Гаррет. То, что вы говорили, резонно. У меня не было бы сомнений в отношении вас, если бы мы наткнулись на другой дом. Единственное, что я вижу, это то, что вы очень упрямы, а я настроена действовать по своему плану.

Он повернул голову в ее сторону и открыл глаза.

– Мужчины не упрямы. Это относится исключительно к женщинам. Мужчины решительны.

– Крепкоголовы.

– Дерзостны. – Он снова закрыл глаза.

– Меднолобы.

– Неукротимы.

– О, это хорошее словцо. Но есть еще одно: мужчины могут быть страшно заскорузлыми.

– Я даже не знаю, что означает это слово, Лолли, но ваша образованность меня впечатляет. Мой поклон вам. – Он повернул голову, открыл глаза и кивнул. – Вы выиграли. Вы доказали, что гораздо упрямее меня.

Оливия открыла было рот, чтобы возразить, но тут же поняла, что они играли в какую-то игру и она проиграла.