Дина отпрыгала положенные быстрые танцы, с удовольствием отмечая, что ее новый образ или, как теперь стали говорить, имидж, среди одноклассников произвел настоящий фурор. То и дело кто-нибудь подходил к ней, чтобы выразить свое восхищение. Девчонки, большей частью, как и Соломатина, располневшие после родов, интересовались, на какой диете сидит Дина и сколько платит массажисту.

— Нисколько, — непринужденно пожала она плечами, прямо-таки упиваясь их нескрываемой завистью. — А ем, что хочу и когда хочу.

— Нет, ну ты просто красавица, — восхищенно протянула Варичева. — Тебе бы презентации проводить, на выставках работать. Хочешь, могу к нам устроить, в рекламный отдел.

— Я слышала, у вас место уже занято, — осторожно кивнула Дина в сторону одиноко сидевшей в углу Верки. Митя куда-то пропал, очевидно, вышел с ребятами покурить.

— Ты про Соломатину? — вполголоса переспросила Юлька. — Забудь. Ты же видишь, какая она стала. Увольнять ее, конечно, никто не будет: нельзя выгнать только за то, что некрасивая.

Некрасивая! Дина остолбенела. Как все изменилось! Роковая женщина, перед которой мужики падали ниц и складывались штабелями, теперь — некрасивая! Господи! Неужели она, Дина, сможет переиграть Верку, сбросить ее с пьедестала и наконец забрать себе то, что ей принадлежит по праву, то, чем Верка нагло пользуется уже девять лет?

Митю…

— К тому же, — продолжала Варичева, — Верка и сама понимает, что она в модели больше не годится. Она мне шепнула по секрету, что собирается подавать заявление.

— В декрет, что ли, опять уходит? — холодно хохотнула Дина.

— Не злобствуй, там не все так безоблачно. Она другую работу нашла, с повышением. В крупном рекламном агентстве, которое центральные каналы телевидения обслуживает. Верка только и живет, что на службе. Дома у них мрак.

— Да-а? — недоверчиво протянула Дина. — А вот мне Галка рассказывала, будто ты ей…

— Так то ей, а то — тебе, — подчеркивая каждое слово, понизила голос Юлька. — Въезжаешь, Диночка? Не все так гладко в Снежном королевстве.

— То есть?

— А то и есть. Верка уходить от Митьки собирается.

— Вот это да! А как же ребенок? У них, кажется, дочка?

— Дочка, да не их. В смысле, не Веркина.

— Как это — не Веркина? Приемная, что ли? — ахнула Дина.

— Да нет, Митькины грешки. Завел бабу на стороне, в Луганске где-то, а она взяла и родила. Верка все время работала, шашней его не замечала, а может, не хотела замечать. Только потом все выяснилось. Эта гражданка к нам в банк заявилась, скандал устроила, Верку опозорила, как могла. Базарная такая тетка, как Митя мог с ней спутаться, ума не приложу. Объявила, что дочь у них и чтоб Верка мужу развод дала. А она даже не поняла, о чем речь. Митя-то, понятно, разводиться с ней не думал даже. Ему и эта баба, и дочка ее нужны, как собаке пятая нога. Он стал изворачиваться, оправдываться, отрекаться… Прощения у Верки просил, на коленях умолял. Баба эта луганская до того настырная оказалась! Прямо проходу обоим не давала, вопила, что девочка безотцовщиной растет.

— Ну, где-то ее можно понять, — холодно вставила Дина. — Интересы ребенка тоже надо учитывать!

— Дин, ну не таким же способом! — покачала головой Варичева. — Да к тому же, как я понимаю, об интересах ребенка она не очень-то пеклась. Митька, знаешь, какую квартиру себе отгрохал в Олимпийской деревне? Бабе луганской квартира была нужна, а не отец для дочки. Пока она тут в Москве прохлаждалась да по банкам ругаться ездила, грудной ребенок, между прочим, в Луганске вообще неизвестно на чьем попечении находился.

— Обалдеть можно, — перевела дух Дина. Она даже не знала, радоваться тому, что Митина жизнь сложилась так бестолково, или жалеть и его, и злополучную Верку.

— И вот что интересно, — продолжала Юлька. — Луганская торчала здесь месяца два: угрожала судом, требовала денег, даже заявление написала в милицию, а потом вдруг бесследно исчезла. А ребенка Верке подбросила. Митя заявил куда следует, чтобы ее разыскали. В банк к нам следователи приходили, выясняли что-то. Кажется, они Верку с Митькой в убийстве подозревали.

— В убийстве? — ахнула Дина. Вечер выпускников, конечно, обещал быть интересным, но не до такой степени!

— Даже меня допрашивали — дескать, не замечала ли я чего, не угрожала ли Верка при мне этой бабе. Я, конечно, ответила категорическим «нет».

— А Верка?

— Верка держалась молодцом. Ни разу не прокололась, волю эмоциям не дала. В общем, не нашли следователи ничего. Так дело и замяли.

— Так куда же эта баба делась?

— Понятия не имею. Насколько я знаю Верку, она могла и сама ей денег дать и куда подальше отправить. Факт в том, что по прошествии нескольких месяцев она заставила Митю официально признать отцовство. Девочка теперь у них живет.

— Вот тебе и Снежная королева! — присвистнула Дина. — А я-то думала, она после родов так раздалась.

— Да нет, Динка, — погрустнела Варичева. — Все гораздо хуже. Верка в больнице целый месяц лежала. В психушке. Транквилизаторами ее там накачали. Обмен веществ нарушен.

— Господи, Юлька, ужас какой…

— Знаешь, она ведь поседела вся. Волосы теперь красит.

Дина бросила короткий взгляд в сторону Верки. Та сидела в углу Галкиного дивана, равнодушная, отрешенно поглядывая на веселящихся одноклассников. Мити по-прежнему возле нее не было. Верка заметила, что Дина пристально изучает ее, и нервным движением поправила платочек на шее. При этом рукав кремовой блузки пополз вверх и обнажил запястье. Несколько изящных золотых браслетов съехали к локтю. Одного цепкого взгляда Дине оказалось достаточно.

— Что у нее с руками?

Усилием воли Дина заставила себе посмотреть прямо на Юльку.

— А ты не догадываешься? Вены резала. В реанимации откачивали.

— Зачем? — прошептала Дина.

— Когда про Митькины измены узнала, пережить не могла. Он же такой парень, простой, как три копейки. По командировкам много ездил. Все, кроме Верки, знали, что у него в каждом городе по жене. Просто одна настырная оказалась, про ребенка ему сообщила.

— Что ж он так? Вроде такая любовь была…

— Не может по-другому. Ему стыдно, он мучается, но… Темперамент, наверное, необузданный. Даже Соломатина, видишь, не смогла возле себя удержать.

— Как же они теперь живут?

— А Бог их знает. Верка на работе днюет и ночует. Кстати, Митина мама с внучкой сидит. Верку она уважает — слов нет. Ну согласись, не каждая бы так смогла.

— Это точно. Я бы на ее месте плюнула на девчонку.

— Вот видишь. А Верка Митю любит. Потому и девчонке пропасть не дала. Митя-то дочкой не особо интересуется. Верка ее балует, все покупает. Причем на свои деньги.