Она могла позвонить по телефону или написать какой-нибудь e-mail с предупреждением, или даже просто послать открытку с текстом.

Могла, но не стала.

Это просто демонстрация возможностей. Чтобы у Мусорщика и в мыслях не возникло перейти ей дорогу.

Сейчас это ее территория, девчонка, наверняка, хорошо подготовилась, и любое движение Мусорщика может стать для него последним.

Только лишь в качестве проверки, заранее зная о результате, Мусорщик нагнулся и поднял тяжелый булыжник, лежащий у ног. Подбросил его на руке, прикидывая расстояние, затем размахнулся и швырнул камень, целясь девушке в голову.

Нога предательски оскользнулась во время броска, Мусорщик потерял равновесие и свалился в овраг, в холодную грязную воду.

Камень пролетел мимо цели.

К счастью, овраг оказался неглубоким, и Мусорщик быстро вылез наружу. Девушка стояла напротив со скучающим выражением лица.

— Интересно, а пистолет ты тоже предусмотрела? — спросил Мусорщик, сплевывая налипшую на губы грязь.

— А ты возьми в следующий раз с собой, тогда проверим, — бросила в ответ девушка. Потом ткнула в его направление пальцем. — Я прощу тебе французов. Но если ты снова попытаешься искусственно помочь Лексу и станешь топить его конкурентов, я тебя уничтожу.

— В чем проблема? Он делает обычную браузерную игру…

— Это не обычная игра, и ты сам знаешь это. Хао, бледнолицый, я все сказала.

Она развернулась и пошла прочь, а Мусорщик смотрел ей вслед и думал о том, что его время еще просто не пришло.

Когда куртка девушки последний раз мелькнула среди деревьев, Мусорщик тоже развернулся и пошел в сторону дороги.

Пробка уже рассосалась, «Мерседес» стоял на обочине, поджидая хозяина. Мусорщик был зол.

— Печку включи и поехали, — буркнул он.

Водитель молча исполнил приказ, Шнурок же, не удержавшись, спросил: повернулся, увидел странный вид шефа и спросил:

— Что случилось?

— Встретил старого друга, — скривил губы Мусорщик.

Шнурок хотел еще что-то спросить, но встретился взглядом с шефом и решил промолчать.

Конец октября 2001 года.

Ник еще в сентябре узнал, что станет начальником отдела, однако официально он вступил в должность лишь спустя месяц: пока принял все дела от прежнего начальника, пока переоформил квалификацию, пока то да се…

В общем, с формальностями было покончено только к концу октября.

Теперь Ник традиционно должен был проставиться, и он не собирался увиливать от этой добровольной обязанности. Тем более что его предшественник, Дима Гришин, отправившийся на повышение, предложил разделить «проставу» на двоих:

— Негоже исполнительному директору уходить из родной команды по-английски. Поляну накрываем пополам.

Ник не протестовал, тем более что с деньгами все еще было не очень хорошо.

Вечеринку наметили на ближайшие выходные в недавно открывшемся заведении под названием «Секстон». Ресторан, принадлежащий московским байкерам из братства «Ночных волков», еще не успел набрать должной известности, поэтому Гришин, взявший на себя роль организатора, выбил весьма неплохую скидку.

Теперь Нику оставалось поговорить с Лексом и решить один щекотливый вопрос.

— Я Синку приглашу, — сказал Ник Лексу.

— Ты спрашиваешь или информируешь? — поинтересовался Лекс.

— Спрашиваю, — ответил Ник, слегка запнувшись. — Наш договор ведь в силе?

— В силе, — подтвердил Лекс и нарочито официальным тоном заявил: — Я не буду возражать, если она придет.

В последнее время он был слишком увлечен своим проектом, и на работу в офисе практически «забил». То есть свои обязанности он выполнял, но как-то механически, спустя рукава, без интереса.

В детали своего проекта Лекс не посвящал Ника, а тот и не очень-то интересовался, занятый основной работой. Краем уха слышал, разве что, что Лекс нашел какого-то художника, который согласился ему нарисовать всякие доспехи, оружие и прочую фэнтезийную чепуху.

Лекс изменился за последнее время. Стал более скрытным, и эта черта все чаще вызывала у Ника глухое раздражение. Раньше у него не было тайн от друга…

Когда они встречались с Синкой — в основном, это происходило у них на квартире — Лекс всегда был весел и открыт. Все время что-то рассказывал и показывал: как продвигается работа над игрой, и сколько осталось еще сделать, и как все круто получается. Он реально «грузил мозг» своими разработками, и если Синка из вежливости делала вид, что ей это интересно, то Ник в такие моменты из всех сил пытался перевести разговор на какую-нибудь другую тему.

Лекс нервничал, потому что бесконечными рассказами о своих успехах пытался произвести на девушку впечатление, что, конечно же, противоречило дружескому договору, заключенному с Ником.

Пришло время задать вопрос, который рано или поздно пришлось бы озвучить.

— Леха… Может, все-таки стоит поговорить с Синкой и выяснить, с кем она хочет встречаться? Просто мы, как два дурака: ни себе, ни другу…

— Ну, ты-то не дурак, ты теперь начальник.

В голосе Лекса звучала неприкрытая издевка. Слышать это от друга Нику было обидно.

— То есть?

— Ну, как? Я начальник, ты — дурак. Ты начальник, я — дурак. Слышал такую поговорку?

— Причем тут это…

— Не причем, конечно же, — усмехнулся Лекс. — Ты почти топ-менеджер, «поляну» в кабаке накрываешь — самое время поговорить с ней.

Он говорил нарочито равнодушно, и вроде как шутейно, но Ник слишком хорошо знал его, чтобы понять, что ни равнодушием, ни юмором тут и не пахло.

— Ты на что намекаешь? — нахмурился Ник. — Думаешь, что я из-за нее тебя кинуть могу?

— Думаю, что для разговора с ней мы сейчас в разных весовых категориях и шансов у тебя на порядок больше. Разве нет?

Почти полминуты они испытывающе буравили друг друга глазами. И никто не отводил взгляда.

Первым не выдержал Ник.

— Ладно, — кивнул Ник. — Я ее просто приглашать не буду, и все.

— Блин, Ник, ты вообще слышишь, что я говорю? — воскликнул Лекс. — Почему не приглашать? Я говорил, что она наш друг, и пусть пока так и будет. Друг, сестра… просто наш договор пока остается в силе. Согласен?

— Я? Конечно, согласен.

— Ну, о’кей. Тогда приглашай, буду только рад ее видеть. Если, конечно, она вообще захочет прийти.

Синка захотела. И очень обрадовалась, узнав, где будет вечеринка.