— Очень плохо, — ворчал он, вытащил телефон и взглянул на часы на крохотном зеленом экране. — Похоже, все развивается быстрее, чем хотелось бы. Будет тяжело.

Голубка запрыгнула на его плечо, успокаивающе воркуя, и он поцеловал ее пернатую шею.

— Видимо, я должен был опоздать, да? Я обещал тебе большое приключение, а такие не заканчиваются так, чтобы на часах оставалось время.

Это должно было стать шуткой, но он не смог скрыть дрожь в голосе, поднял голову и посмотрел на тень над ними. Голубка тоже посмотрела, ее темные глаза были древними и спокойными.

Мы большие для вас, да? — она склонила голову. — Как интересно. Я еще не видела Конец с такого ракурса.

— Я говорила, что покажу тебе новое, — сказал Боб, отклоняя голову, пытаясь заметить конец Левиафана.

Его не было. Дьявол, с которым заключила сделку Алгонквин, занимал все небо, закрывая солнце матовым черным панцирем и тысячами глазок насекомого. Под огромным телом тысячи хлещущих щупалец работали, вытягивали оставшуюся воду из озёр Алгонквин. Одно щупальце опустилось рядом с ними, пока он смотрел, как длинная труба, которая втянула лужицу, откуда только что пила его голубка. Когда вода закончилась, щупальце подвинулось, кончик впился в дно реки, как нос муравьеда, искало больше воды. Боб пнул черную плоть, пока она проносилась мимо, и ушиб пальцы ноги.

— Пора идти, — сказал он, взглянув на свою кровавую одежду в последний раз. Алый пиджак был его любимым, но он потрепался по краям, потому он и надел его. Дуэль с Челси была хорошим поводом потерять вещь. С этим и кровавыми дырами от пальцев, которые оставила его сестра спереди, пиджак отжил свое, и Боб не стал его жалеть, меняя облик, когда-то красивая ткань порвалась на ленты, он взлетел в небо, изменившийся Клык Хартстрайкера был на его когтях, как перчатки, защищая его от кружащейся магии внизу. — Запрыгивай! — крикнул он голубке, которой было тяжело успевать за его большими крыльями. — Нужно спешить. Я уже видел все варианты, как это закончится, и если мы не уложимся в график, все может взорваться над нашими…

Он замолк со стоном боли. За ним тихое щупальце, которое он пнул, вдруг развернулось. Боб считал, что шансов, что монстр заметит такой мелкий удар, почти не было, но он недооценил Безымянный Конец, потому что черная конечность свернулась в воздухе, как хлыст, чтобы сбить его с неба.

Если бы он был человеком, удар убил бы его мгновенно. Как дракон, он просто полетел кубарем к земле, через обломки Небесных путей, пробил крышу одного из последних целых зданий в СЗД.

Глава 3

Джулиус схватил Марси и бросился с ней в сторону, они успели избежать кусков дерева. Дракон ворвался, как метеорит, пронесся через чердак и второй этаж над их головами и рухнул на дорожку из гравия спереди. Он еще катился, когда Джулиус ощутил знакомое жжение магии Марси, хлопнувшей, как порвавшаяся резинка. Чары, запоздало понял он. Чары, защищающие дом, были сломаны, значит…

— Призрак!

Марси закричала имя под ним, и вдруг дух оказался там, но не такой, каким Джулиус его помнил. Это был не пушистый просвечивающий кот. Это была даже не тень римского воина без лица, облик, который Пустой Ветер предпочитал в бою. Это был великан. Огромный мужчина в выше двух метро, который выдыхал ветер холоднее льда Свены. Его плоть была все еще темной, но не тенью, не просвечивала. Наоборот, дух теперь выглядел плотнее Джулиуса. В нем было столько магии, что Призрак имел вес, с каким ни дно живое существо не могло сравниться. Джулиус мог ощутить свою магию, склоняющуюся к духу, как кусочки металла — к магниту, Призрак поднял руку, чтобы остановить поток радужной магии, текущий к ним, чтобы поглотить.

Он остановил и разрушение дома, по центру которого была дыра размером с дракона, структура больше не была стабильной. Камин развалился, пока Джулиус смотрел, оставив зияющую дыру в гостиной. Он поднял взгляд, чтобы убедиться, что крыша не рухнет, когда увидел, что дух Марси смотрел на них.

Как всегда, лицо Пустого Ветра соответствовало его имени — пустой шлем с двумя бело-голубыми сияющими глазами, парящими внутри, как светлячки, но и тут кое-что изменилось. Там уже были не только тени. Тьма была глубже. Глядя в нее, Джулиус почти ощущал себя забытым, словно его кости уже рассыпались пылью. Это ужасало, но он не мог заставить себя отвести взгляд. Он попался во внезапное осознание, что он был смертным, даже дракон, как он, когда-то умрет и будет забытым. Они все будут забыты, и…

Марси прижала ладони к его глазам, разрушая чары. Джулиус сжался, едва тьма отпустила его. Он все еще тяжело дышал, когда услышал, как она кричала на Призрака:

— Я думала, это работало только на другой стороне!

— Как и я, — ответила тысяча пустых голосов.

— Ты можешь это приглушить как-то?

Долгая пауза, а потом холодный ветер начал утихать.

— Прости, — сказал Призрак более нормально, хотя голос остался жутким. — Просто… я еще не имел столько магии. Это потрясающе.

— Уверена в этом, — Марси опустила руки с глаз Джулиуса. — Но, как когда-то говорил мудрец: «С большой силой приходит большая ответственность». Я не против того, что ты наполнил себя магией, но, прошу, не устраивай Джулиусу экзистенциальный кризис. Я только его вернула.

— Прости, — снова сказал дух, а потом его голос стал бодрее. — Я остановил магию.

— Я видела, — гордо сказала она. — И поймал дом! В обоих случаях — отличная работа. Работай, пока мы с Мироном не восстановим чары.

— Я могу держаться, сколько нужно, — сказал Призрак, его пустой голос был слишком радостным, по мнению Джулиуса. — Так было в Море Магии, но даже сильнее. Я могу тут летать, Марси. Я ощущаю мертвых по всему миру. Они зовут меня, и я могу теперь им помочь. Я могу помочь им всем.

— И мы поможем, — пообещала Марси, помогая Джулиусу встать. — Но сейчас нужно сосредоточиться на насущных проблемах, например, что пробило нашу крышу.

Она посмотрела на пробитую стену дома, хмуро глядела на большого дракона, все еще лежащего в длинной яме, которую он оставил в их гравии. Судя по перьям, нарушителем был Хартстрайкер, но Джулиус еще не видел никого такого яркого, кроме самой Бетезды. Даже в пыли дома, который он пробил, дракон выглядел как большая райская птица. Его перья были буйством зеленого, красного, лилового, золотого и темно-синего цветов. Тяжелые костяные