Но, будучи богатым и влиятельным князем, достигшим многого, Иван Калита полностью зависел от благорасположения татар. Ему приходилось регулярно ездить в Орду. Что это были за поездки, можно судить по словам Духовной грамоты (завещания) Ивана Калиты:

Как изменилось положение великого князя с годами, хорошо видно на примере Дмитрия Донского, внука Ивана Калиты.

Дмитрий продолжил объединение земель северо-востока Руси вокруг Москвы. При нем Московское княжество по крайней мере впятеро превысило по площади владения, оставленные Даниилом Московским.

Дмитрий уже не ждал милостей от Орды, и когда ярлык на великое княжение был передан князю Суздальскому, московский князь, используя распрю в Орде между ханами Абдулом и Мюридом, силой отнял ярлык на княжение у Дмитрия Суздальского.

В последующие годы Дмитрий Московский сумел отбиться от нашествия литовцев и их союзников, отнять ярлык на великое княжение у князя Михаила Тверского. При этом послу Мамая, что привез ярлык Михаилу Тверскому, Дмитрий отвечал на требование ехать во Владимир слушать ярлык: «К ярлыку не еду, на великое княжение не пущу, а тебе, послу цареву, путь чист».

Дмитрий разбил рязанского князя, а после очередной передачи ярлыка Михаилу Тверскому не просто победил Тверь и вновь отобрал ярлык, но превратил великое княжество Тверское в своего вассала.

Именно московские полки разгромили татарские войска мурзы Бегича на реке Воже. Более же всего прославила Дмитрия битва, данная татарам на Дону, на Куликовом поле. В этом сражении войска Дмитрия, который по ордынским меркам был эмиром Московским, эмиром Золотой Орды, наголову разгромили войска крымского эмира Мамая.

Куликовская битва описана многократно и широко известна. Но нельзя не привести состав рати Дмитрия – в нее вошли отряды от Москвы, Коломны, Звенигорода, Можайска, Волока, Серпухова, Боровска, Дмитрова, Переяславля, Владимира, Юрьева, Костромы, Углича, Галича, Бежецкого верха, Вологды, Торжка, а также дружины, выставленные княжествами Белозерским, Ярославским, Ростовским, Стародубским, Моложским, Кашинским, Вяземско-Дорогобужским, Тарусско-Оболенским и Новосильским. К ним необходимо добавить также «дворы» князей-изгоев Андрея и Дмитрия Ольгердовичей и Романа Михайловича Брянского, новгородцев. Возможно, участвовали в битве и отряды из Елецкого и Муромского княжеств, а также с Мещеры.

Столь представительного войска на Руси не собирали, пожалуй, со времен Владимира Мономаха. Это первое войско за два столетия, которое можно считать не войском какого-то князя, а в полном смысле русским войском.

Славная победа на Дону не освободила Русь от ига. Еще слишком сильна была Орда и слишком разобщена Русь. Дмитрий Донской после разорения Москвы Тохтамышем продолжил платить дань ордынским ханам.

Но один из важнейших результатов можно оценить по словам из Духовной грамоты Дмитрия Донского: «А се благословляю сына своего, князя Василья, своею отчиною, великим княженьем».

То есть впервые великое княжение Владимирское не получалось по ярлыку, а передавалось великим князем сыну в качестве наследства.

И вот мы дошли до Ивана III.

Именно этот великий князь сумел объединить под своей властью все русские земли, считавшиеся зависимыми от Орды, сумел отразить внешние вторжения. Он прекратил поползновения рыцарей на русские земли и даже заставил Ливонский орден платить дань.

Иван III беспощадно пресекал все попытки сепаратизма, попытки расколоть Русь. В это время пытался отколоться от Русских земель «Господин Великий Новгород», боярство и купечество которого наживалось на торговле в составе Ганзейского союза. Крайне выраженный сепаратизм был подавлен в ходе войны, когда на реке Шелонь войска Ивана III нанесли новгородцам сокрушительное поражение. А когда московские (точнее, уже русские) войска подошли к Новгороду, простые новгородцы передали город Ивану III.

В области государственного управления Иван III фактически создал институты, характерные для суверенного государства. Наиболее значимым был выход в 1497 году письменного свода законов – Судебника, вводившего единые законы для всей Руси.

Иван женился на византийской принцессе Софье Палеолог. Такой уровень династических отношений был достигнут впервые со времен Владимира Мономаха. Именно тогда наша страна обзавелась своим гербом в виде черного двуглавого орла на золотом поле. Исходно это герб дома Палеологов.

И если ранее московские князья признавали более высокий статус последних ордынских ханов, то теперь они не только не считали их выше, но даже не признавали полностью равными себе, на что недвусмысленно намекает легенда о растоптании Иваном ханской басмы.

О том же говорит и Лызлов в своей «Скифской истории».

То есть здесь мы видим не только «беззаконного царя», который не был чингизидом и потому не мог считаться даже ровней московскому князю. Здесь говорится о том, что уже и Поволжье воспринимается как наша земля, как часть Отчизны.

Характерной оценкой деятельности Ивана III в летописях можно, пожалуй, считать следующие слова.