Опрашивают персонал паба, соседей, стучат во все двери – это так страшно…

Какие еще могут быть улики? Сердце у меня замирает, пропуская удар. Пожалуй, стоит сократить потребление кофеина, думаю я, предпочитая верить, что проблема в этом.

– Кого-нибудь из вас уже опрашивали? – интересуюсь я.

– Меня вот, да и Рейч тоже. – Рейчел молча кивает в знак подтверждения, и Фрэнки продолжает: – Сама видела: в Колтон-Куме повсюду копы. Думаю, они тут под каждый камень заглянут.

– Но пока у них никаких зацепок, насколько тебе известно? – спрашиваю я.

– Если верить нашему деревенскому телеграфу, пока что нет.

– Вообще-то странно. Как это можно так вот просто исчезнуть? – говорит Рейч.

– А никто больше не думает про то же, что и я? – спрашивает Зари, которая до сих пор не произнесла ни слова. Ее большие карие глаза полны беспокойства. На мгновение воцаряется тишина, от которой у меня сводит живот. – Думаю, нам не стоит отметать возможность того, что полиция ищет тело.

Словно в подтверждение этих слов, низко над головами у нас пролетает вертолет, зловеще сверкнув своим темным подбрюшьем. Все задирают головы, наблюдая за его продвижением. Судя по ярко-желтым бокам, вертолет полицейский. Когда он достигает окраины деревни, то вроде как зависает над полями и лесистой местностью. Все мы молча следим за его медленным кружением.

– Господи… – Уиллоу разрушает сковавшие нас чары, и кажется, что все одновременно с облечением выдыхают. – Кроме шуток: если они и вправду думают, что ее убили, разве не все мы можем быть в опасности?

– Не говори ерунды, это тебе не сериал «Место преступления», – огрызается Фрэнки. Но голос у нее дрожит, и я почти чувствую, как меняется атмосфера. Невольно вздрагиваю.

– Только не надо так важничать… – Уиллоу поджимает губы и переводит взгляд с Фрэнки на всех остальных. – В любом случае мы явно и помыслить не могли, что в Колтон-Кум может произойти хотя бы одно похищение – или убийство, или что бы мы здесь сейчас ни рассматривали. Если б я высказала подобное предположение еще на прошлой неделе, все вы хором сказали бы мне одно и то же. А теперь смотрите: это не такое уж большое преувеличение, если предположить, что это может быть только началом.

– Началом чего? – спрашивает Зари, широко распахнув глаза.

– Ничего, – говорю я, всем телом втираясь между ними. – Да ладно, никаких свидетельств все равно пока нет. Давайте не будем нервничать, а?

– Ну, а я вот по-прежнему считаю, что нам не следует выходить на улицу в одиночку. Пока мы не узнаем, что случилось с Оливией, – говорит Уиллоу.

– Разумное предложение. Может, нам стоит установить что-то вроде расписания? Чтобы рядом точно был еще кто-то, если вдруг придется выйти из дома после наступления темноты? – Лицо Рейчел похоже на белую маску.

– По-моему, это уже перебор, – хмуро отзывается Фрэнки. – И в любом случае: только потому, что Оливию похитили ночью, это вовсе не значит, что другую женщину похитят точно таким же образом.

– А разве не так поступают серийные убийцы? Они же всегда повторяют одно и то же.

– Да ну, Уиллоу, – резко бросаю я сквозь стиснутые зубы. – Серийный убийца? Достаточно. Я понимаю, что ничего подобного здесь никогда не случалось, но, пожалуйста, дамы, давайте все-таки держаться в рамках. Оливия пропала по дороге домой из паба. Полиция, похоже, считает, что ее похитили, а не убили…

– Но похищают ведь только всяких знаменитостей и детей – и обычно в обмен на выкуп. Скольких женщин так вот просто похитили? Их почти всегда находят мертвыми.

Бросаю на Уиллоу недоверчивый взгляд. У меня начинает стучать в голове, и я понимаю, что нужно немедленно прекращать этот разговор.

– Ладно, мне пора на работу, – говорю напряженным голосом. – До завтра, девочки.

– Смотри, Дженни, – никуда не ходи одна.

Ничего не отвечая, разворачиваюсь на каблуках и продолжаю идти, пока не оказываюсь возле своей машины. Запрыгиваю за руль и включаю радио, выкрутив громкость чуть ли не на самый максимум.

Глава 13

Дженни

Грохот вертолета просто оглушает, когда я паркуюсь на своем законном месте возле здания клиники, рядом с серой «Тойотой Приус» Самира. От пронзительного воя турбин и чавканья лопастей несущего винта, сотрясающих все мое тело, у меня учащается пульс. Никогда не чувствовала себя уютно поблизости от всякой низколетающей техники – наверняка сказывается тот или иной страх родом из детства. Впрочем, если хорошенько подумать, то и вообще большинство моих страхов берут начало в детских годах – хотя это почти наверняка справедливо для всех людей без исключения. «Дело не только в тебе самой, Дженни, – ты не единственная, у кого было проблемное прошлое…»

Звук вроде как приближается, а затем опять уходит куда-то вдаль. Вытягиваю шею, чтобы посмотреть, смогу ли я засечь вертолет, пока иду ко входу, но нигде его не вижу. Должно быть, он завис совсем низко, деревья закрывают обзор. Могу предположить, что на другой стороне раскинувшихся перед клиникой полей – где бывшее пастбище перегораживает множество каменных оград с узенькими калиточками и перелазами, стоят еще и десятки полицейских машин. А может, даже с криминалистами. Вспоминается краткая реплика Фрэнки касательно «Места преступления». Она тогда лишь пренебрежительно фыркнула, хотя все это и вправду может взорваться, как в криминальном сериале по телевизору.

Особенно если они найдут тело…

Дрожь пробегает у меня по спине. «Кто-то прошелся по твоей могиле?» – вторгается вдруг в мысли голос моей матери, и я невольно вздрагиваю. Думаю, это неизбежно, что сейчас мои мысли постоянно обращаются и к ней, и к моему отцу. В темные моменты жизни трудно не впустить их в голову. Если у кого-то вдруг возникают вопросы о моем прошлом, что случается крайне редко, я обычно отвечаю, что покинула отчий дом, чтобы поступить в университет, и обосновалась в Девоне для получения диплома по ветеринарии, да так там и осталась, потому что полюбила Уэст-Кантри[4] и получила возможность работать здесь в той области, которая всегда была мне по душе. Любой, кто знает меня достаточно хорошо, вскоре перестает интересоваться, почему я никогда не навещаю своих родственников. Марк одно время пытался приставать ко мне по этому поводу, но даже он в итоге отказался от мысли задавать мне вопросы на эту тему, наталкиваясь на мою реакцию.

Правда же в том, что я заранее запланировала «пустой год» перед поступлением в университет, исключительно для того, чтобы пораньше сбежать от матери – чтобы вернуть себе уверенность в себе и вновь научиться общаться с людьми, прежде чем оказаться один на один с другими студентами. Скрывать это от