— Завтра утром.

А сегодня вечером пойду и извинюсь перед Тимьяном за грубость. Если Гром — дитя любви, неплохо бы было познакомить его с нашими девочками. Вдруг он встретит среди них свою пару?

— Отлично!

— Хватит о делах! Яни, расскажи, как там моя сестра? Как выглядит? А то когда мы говорили по коммуникатору, мне показалось, что она чем-то расстроена.

Остаток ужина я убеждала маму, что в семье тёти Линдес всё хорошо и ей не следует волноваться.

Ну а после, конечно же, настал черёд расспросов от сестры и не тех, что задают за общим столом при родителях.

— Ну, рассказывай, как там в столице? Что интересного видела? Целовалась с кем-нибудь? Лолис опять плюхнулась на кровать с ногами, как только мы вошли в мою комнату.

— Аскетиана видела, — созналась, вздохнув.

Как бы это ни было стыдно признавать, мне нужна консультация сестры. Что я мастерски умею делать с мужчинами, так это отшивать. Флиртовать и кокетничать мне ещё не доводилось. В душе скребнула досада на этот факт: вспомнился Тимьян и то, как я с ним разговаривала. Само собой, столичный конюх мне совершенно не нужен, и заводить с ним отношения я не собиралась, но то, что я растерялась и предстала перед ним злюкой меня нервировало. Даже удивительно, что он так по-мужски на меня отреагировал. Неужели мужчинам нравятся стервы?

— И как? Пообщались? Как он выглядит? Лучше Тима?

Опять этот Тим. Везде он. И в моих мыслях, и в мыслях сестры, да и половины местных девушек, скорее всего, если не всех.

— Не важно, как он выглядит, Лоли, важно, что при встрече он меня не узнал и не упал на землю, пораженный моей красотой.

— А я тебе говорила! Предупреждала! Ты, небось, вырядилась как заучка?

— Нормально я выглядела. Платье, то самое, красное надела, туфли на шпильке.

— Так-так, а прическа? Что ты сделала с волосами?

— В пучок собрала.

— Вот! Пучок! Наша бабушка такой носит! Янгелис, это немыслимо!

Сестра спрыгнула с кровати и нервно заметалась по комнате.

— Я поняла, что ты была права и готова меняться. Поможешь мне обновить гардероб? — решила я прекратить подхалимажем её мельтешения, и это сработало.

— Спасибо вам, Боги! — она театрально возвела очи к потолку, — Конечно, я тебе помогу! Завтра же посетим лучшие бутики в сети.

— Не люблю их.

— Потерпишь! Но, помимо одежды, нерешённой остаётся главная проблема: ты не умеешь флиртовать!

Она грозно сдвинула брови и указала на меня карающим перстом.

— Я хочу научиться. Как это делают, подскажешь?

— Знаешь, я уже тоже не уверена в своих силах. Три дня строю Тиму глазки, а он на Малену повелся, — как-то резко сдулась сестрёнка, мигом растеряв свой боевой настрой.

— Тут я его осуждать не могу, — захотелось её обнять и подбодрить, — он просто понимает, что ты ещё маленькая и ловить с тобой нечего, а Малена сможет дать ему то, чего он хочет.

— Знаю! — Лоли вдруг вновь оживилась и в глазах её загорелись искорки азарта. — А знаешь, что? Попробуй отбить его у Малены, вот и будет тебе школа флирта. Если получится, считай, ты её закончила с отличием.

— Ой, да что его отбивать-то? Он и так на меня запал, я это своими глазами видела.

Ещё как запал. Чуть полотенце не потерял, как спешил сообщить, что рад меня поприветствовать своим внушительным достоинством.

— Нет, ты не поняла. Отбей — значит сделай так, чтоб он дал от ворот поворот Малене, зная, что ты ему не дашь того, что даёт она.

Хм… А может и вправду попробовать? Только надо будет сразу предупредить, чтоб ни на что не рассчитывал.

— А это не будет жестоко? Парень влюбится. Вдруг я ему сердце этим разобью?

— Тимьян? Не, он не из таких, ты сама смотри не влюбись, — с уверенностью заявила сестра, и я была склонна с ней согласиться. Столичный гость чем-то напоминал мне своего хозяина, Бестемьяна Фрата, который тоже был наглый, гулящий и не встречающийся ни на одном снимке дважды с одной и той же девушкой.

— За это можешь вообще не переживать. Мне нужен Аскетиан и его печать.

— Вот и прекрасно! Заодно научишься целоваться.

Прикинула перспективы и, как только представила себе поцелуи с Тимом, тело окатила теплая волна возбуждения. А ведь действительно, он — тот, кто мне нужен: с ним мне точно целоваться будет не противно, и меньше чем через три недели, он нас покинет навсегда. Идеально! Только нужно сходить извиниться, что я и собиралась сделать, выпроводив Лоли к себе.

Долго крутилась перед зеркалом, меняя наряды. В свете новых обстоятельств, мне нужно выглядеть привлекательно, если я хочу не отшить мужчину, как обычно, а наоборот — завлечь.

В конце концов, остановилась на обтягивающих брюках и тонкой рубашке без рукавов, которую завязала узлом на животе. Волосы оставила распущенными, убрала только прядки с висков, сплетя из них косичку: я помнила, как потяжелел его взгляд, когда я сняла шлем и тряхнула кудрями.

Сочтя свой вид вполне соблазнительным, отправилась в изолятор попросить прощения и попытаться начать наше общение с чистого листа. Конечно, я немного нервничала. Во — первых, извиняться мне было непривычно. Во-вторых, меня волновала реакция Тимьяна на мой визит. Вдруг он сочтёт его за приглашение заняться сексом? Ну а в-третьих, я не знала, как осуществить свой план и заставить конюха играть по моим правилам: флирт, поцелуи, но не более того.

Устав краснеть и нервничать, я решила действовать по обстановке. Наверное, у меня в крови тоже есть умение кокетничать, раз у Лолис оно есть. Доверюсь врождённым инстинктам и чутью.

Из дома вышла никем не замеченная, и прокралась под окнами за угол, на дорожку, ведущую к изолятору. Сердце стучало где-то в горле, ладони вспотели, но я упорно кралась к цели и, достигнув её, решительно толкнула дверь в изолятор. На цыпочках шагнула вовнутрь и прислушалась: откуда-то сверху играла завораживающая мелодия, призывающая расслабиться и поплыть на её волнах прямиком к удовольствию. Что здесь происходит, чёрт побери? Слуха достигли страстные женские стоны, и я с упорством маньяка пошла на них.

Развратники расположились на сеновале и прекрасно проводили время. Злость накрыла удушливой волной и вместо того, чтоб убраться домой и не мешать любовникам, я полезла наверх. Честно, не знаю, что на меня нашло. Как будто бес попутал.

От открывшейся взгляду картины в глазах помутнело. Этот столичный блудник развалился на расстеленном поверх сухого златоцвета одеяле и самозабвенно насаживал голову Малены на тот самый орган, который даже не удосужился вынуть из штанов. Он вставил ей его в рот, просто расстегнув ширинку. Малена, потаскушка такая, заглатывала его как самый вкусный леденец, купленный на деревенской ярмарке и подвывала, когда кобель шлёпал её по голому заду. С лестницы, где я стояла, он прекрасно виднелся из-под задранных на талию юбок девицы.