– Да нет. Пожалуй, я за сегодняшний день узнал столько, что моя бедная голова вот-вот лопнет на части. Давай поговорим о чём-то менее глобальном.

И остаток пути до Латиона они провели в обычной болтовне, рассказывая друг другу забавные случаи из своей жизни.

Они стояли у стен Латиона. Многовековые стены, казалось, накалились на солнце до красноты, хотя Бин знал, что это – всего лишь красный гранит. Над стенами возвышались отдельные здания, но доминировали над городом, конечно, белые башни Арионна, традиционно выполненные в виде витых рогов единорога. Они торчали то там, то здесь, и создавалось впечатление, что в городе живут сплошь арионниты. Но это, конечно, было не так. В Арионне было предостаточно храмов Асса, но чёрный бог предпочитал приземистые и разлапистые храмы, больше похожие на капища, окружённые чёрными колоннадами и покрытые чёрной плоской каменной крышей. Естественно, что из-за стен и домов их было не разглядеть.

Также не было в Латионе недостатка и в храмах Первосоздателя, хотя их было заметно меньше остальных. Эти храмы были повыше Ассовых, и имели разновысокие башенки, увенчанные золочёными полусферами, символизирующими одну из ипостасей бога. А в центре храма всегда возвышалась самая высокая башня, которую венчал луковичный купол, состоящий из сплетённых чёрных и белых полос. Одна чёрная и одна белая полосы из этого множества продолжались выше, и свивались над куполом в символ Первосоздателя – переплетённые между собой полосы белого и чёрного металлов, увенчанные золотой сферой.

Но самым высоким зданием в городе всё-таки был Главный храм Арионна. Эта колоссальная белая, словно сахарная, башня возвышалась на двести сорок футов и, казалось, разрезала бледно-голубое горячее небо, словно гигантский сталагмит.

– Ничего себе! – выдохнула Мэйлинн, глядя на это великолепие.

– Поражает, да? – с такой гордостью, будто он лично воздвигал эту башню, ответил Бин. – Ты погоди ещё. Вот подойдём вплотную, тогда ты ещё не так удивишься! Знаешь, стоя рядом с башней, можно даже упасть, если будешь задирать голову так высоко, чтобы увидеть шпиль. А в дождливые дни половины башни не видно из-за туч!

– Да уж… Такого, конечно, я ещё не видела, – покачала головой лирра.

– Ну пойдём, чего смотреть! – как можно небрежнее произнёс Бин, хотя его просто распирало от гордости за свой город. Утёр-таки нос этой всезнайке!

Они вошли в город через Весёлые ворота – те самые, недалеко от которых Бин должен был оставить уведённых у колонов лошадей. Назывались они так потому, что за ними начинался Весёлый квартал. Он изобиловал тавернами, игорными домами и борделями, но все они были низкого пошиба, поскольку и Весёлый квартал, и прилегающий к нему Складской, были населены сплошь беднотой.

Высшее же общество давно облюбовало правый берег Труона. Когда-то, много сотен лет назад, когда Латион ещё не был таким крупным городом, он весь помещался на левом берегу. Тогда богатые граждане стали строить на противоположном берегу виллы. Со временем вилл стало больше, затем появились и более крупные особняки. Следом туда же переехала королевская резиденция. Были возведены целых два каменных широких моста, проведены хорошие мощёные дороги, возникли храмы… Вот и готов очередной квартал города, который, не мудрствуя лукаво, назвали Заречным. Квартал был обнесён крепостной стеной, а поскольку к тому времени город оброс новыми посадами, то стена, та самая, красногранитная, камень для которой непрерывным потоком везли от Анурских гор, прошла вторым эшелоном, вобрав в себя старый город с новыми предместьями. Старую стену (она теперь так и называлась горожанами) разбирать не стали – кто знает, как жизнь повернётся, ведь в те времена соседи были куда беспокойней нынешних. Так и делился теперь Латион на Новый и Старый города. И хотя Новый город насчитывал уже около тысячи лет, название ему уже не меняли.

Кварталы Старого города считались более престижными, хотя и улочки там были уже, и дома по нынешним меркам считались не такими удобными. Но именно там располагался и Храмовый квартал, центром которого была громадная башня Арионна, и Академический квартал, который был по сути городом в городе и целиком принадлежал известной на весь мир Латионской Академии Высоких Наук. За столетия до нынешних дней Старый город был расчищен от старых трущоб и застроен заново. Теперь там жили достаточно респектабельные граждане, которым не хотелось вдыхать по утрам вонь городских трущоб. Под Старым городом, так же, как и под Заречным кварталом, была выкопана целая система канализационных катакомб, и нечистоты стекали в Труон где-то в миле выше по течению от города. Нужно ли говорить, что Новый город подземной канализации был лишён, и сточные канавы, выкопанные вдоль улиц, источали весьма убойные миазмы, не говоря уже о полчищах зелёных мух и легионах крыс.

Но Бина, коренного горожанина, уроженца Кривого проулка Складского квартала, это нимало не смущало. Наоборот, он постоянно оглядывался на идущую позади лирру, ожидая увидеть всё растущий восторг на её лице. Хотя пока, к своему огорчению, видел скорее брезгливость и отвращение.

Сейчас Весёлый квартал был практически безлюден. Большинство таверн заплывут посетителями лишь к вечеру, когда окончится рабочий день и спадёт немилосердная жара. Из ближайшего игорного дома слышался стук костей и голоса, но, судя по всему, там сейчас находилось не больше пяти посетителей. Ну а в борделях были закрыты даже ставни, и барышни, вероятно, в большинстве своём спали, готовясь к очередной бессонной ночи. Последнему, кстати, Мэйлинн была очень рада, поскольку даже фривольные вывески на борделях заставляли её недовольно хмурить брови и отворачиваться. Лишь одна вывеска заставила её вспылить. На ней было указано (и снабжено соответствующими изображениями), что в этом весёлом доме можно найти себе пару любого пола и расы.

– Не может быть, чтобы хоть одна лирра согласилась работать в подобном заведении! – яростно воскликнула Мэйлинн, сжимая кулаки.

– Увы, но соглашается… – чуть виновато ответил Бин. – И не одна.

– Пойдём прочь отсюда! – выкрикнула Мэйлинн. – Далеко нам ещё?

– Ну сначала мы зайдём ко мне домой, я хочу познакомить свою семью с лиррой, спасшей мне жизнь. А затем уже отправимся по твоим делам. А дом мой уже недалеко.

К облегчению Мэйлинн публичные и игорные дома скоро сменились длинными деревянными постройками, вокруг которых жизнь кипела, даже не смотря на жару. Наша парочка наконец добралась до Складского квартала.

Здесь Бин снова нашёл возможность попытаться произвести впечатление на спутницу. Пытаясь показать, что здесь он – свой парень, и что он уже совсем взрослый, он стал здороваться со встречающимися ему людьми как с близкими знакомыми. Кому-то он степенно кивал головой, кому-то энергично махал рукой, кому-то кричал что-то вроде «Эй, Дугер, привет! Опять лентяйничаешь?», а к двум-трём наиболее солидным грузчикам даже подбежал, чтобы пожать руку. Правда, Мэйлинн заметила, что большинство отвечало на его приветствия как-то рассеянно, скорее всего, даже не узнавая, кто перед ними, а один из тех, кому Бин пожал руку, вообще озадаченно остановился и стал поглядывать на эту странную парочку. Но Бин ничего этого не замечал, он всё больше раздувался от важности. Лирра на всякий случай потуже затянула шнурки блузы на высоком воротнике, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.