Питру внимательно слушал отца.

— Значит, я когда-нибудь стану правителем Зелёного острова.

Вриг вернул на место маску.

— Чтобы стать правителем, недостаточно одной наглости, чтобы стать полководцем, недостаточно уметь драться. Одно из необходимых качеств — бесстрашие. А ты не смог убить птицу в шторм.

Отец не раз напоминал об этом случае обоим сыновьям. Питру не нравилось, когда его осуждали. Он повернулся, чтобы уйти, и бросил через плечо:

— Зато ты попытался. И что из этого вышло?

Вскочив с места, разъярённый Вриг схватил боевой топор.

— Наглая тварь! Я тебя…

— Повелитель, мы поймали двоих! — донёсся крик с берега озера.

Подошла группа диких котов во главе с Атунрой и Скодтом. Двух выдр, связанных одной верёвкой, бросили на дощатый настил перед повелителем. Вриг опустил топор, стер лапой слюну, падающую изо рта, и снова уселся.

Пленных — Халки и Чаба — уложили перед Феликсом мордами вниз. Кот царственно возвышался над ними.

— Ну и зачем они мне? Что натворили?

Атунра поклонилась.

— Повелитель, их изловили на заре. Они на всю ночь покинули поселение рабов.

Скодт указал на пленников лапояткой своего бича. Голову капитана охватывала толстая повязка, придерживающая челюсть, сломанную камнем Лидо. Говорить приходилось, не разжимая зубов.

— Младшего я до этого поймал на краже жемчуга, сэр. Он у меня уже сидел под пирсом. С того дня я к нему присматриваюсь.

Он подпёр ноющую челюсть и продолжил:

— Ночью мне не спалось, и я прогулялся к рабам. Этих двоих на месте не оказалось.

Скодт взвизгнул от боли, и Атунра продолжила доклад:

— Капитан Скодт поднял меня, мы взяли патруль и двоих следопытов. След привёл к реке, там оборвался. Мы спрятались и дождались голубчиков. За час до рассвета они вернулись.

— И куда же они бегали? — заинтересовался Вриг.

Скодт не любил делиться славой. Пренебрегая болью, он продолжил рассказ:

— Я послал разведчиков вниз по реке, повелитель. Они обнаружили множество следов и кострище в круге больших камней. Какое-то незаконное сборище, и эти двое в нем принимали участие, уверен.

Повелитель кивнул, и коты вздёрнули пленных на ноги. Вриг поглядел на их избитые физиономии и изрёк:

— Как я понял, они отказываются отвечать на вполне законные вопросы.

Капитан помахал бичом.

— Предоставь это мне, повелитель. Заговорят, когда из-под шкуры покажутся ребра.

Вриг внимательно вгляделся в глаза обоих пленных.

— Не уверен. Убери свою махалку. У меня идея получше. Семьи у них есть?

— У младшего жена молодая и трое щенков, — без задержки ответила Атунра. — У старшего только старуха.

— Почему они не беспокоятся о судьбе ближних? — покачал Вриг головой, звеня маской. — А? — Он уставился на выдр.

Те молчали.

— Храбрость воина — качество превосходное, — продолжал философствовать повелитель. — Но храбрость раба, обременённого семейством, — чистейшей воды глупость. Побеседуем или умрёте молча?

Внутренне содрогаясь, Халки и Чаб хранили молчание, уставившись куда-то вдаль.

— Привяжите обоих под пирсом, — принял решение Вриг. — Если завтра утром не заговорят, скормим Слизеногу.

Правитель поднялся и направился к крепости. На ходу он чуть повернул голову и добавил, как бы между прочим:

— И семьи их не забудьте, чтобы не скучали под мостками. Вместе и к Слизеногу отправятся утречком.

Стража увела Халки и Чаба, охваченных отчаянием за судьбу своих близких.

7

Дед Квелт широко улыбался, глядя на перетаптывающихся и переглядывающихся посетителей.

— Ну, чего жмётесь, как нашалившие малыши? Заходите, добро пожаловать. Над стариком Квелтом в Рэдволле шутили ещё до вашего рождения, сестра Подснежничек. Поищите, чем бы нам угостить молодёжь.

Сестра принесла графин шиповникового тоника и стаканчики. Тайру с друзьями усадили за большой стол полированного бука.

Они искоса поглядывали на странное помещение, гордость Деда Квелта, — первую в Рэдволле библиотеку.

Дубовые полки закрывали все четыре стены от пола до потолка. И на всех полках теснилось множество томов, томиков, тетрадок, брошюр, свитков, стопок листков и дощечек. У очага находился письменный стол, подле него стояли две мягкие табуретки. Поверхность стола уставлена и усеяна птичьими перьями в стаканах и коробочках, чернильницами, угольными стерженьками; здесь же стопка чистых листков для письма, буковая линейка, пчелиный воск для печатей.

Хозяин обвёл гостей внимательным взглядом поверх очков.

— Работы на всю жизнь хватило. Сестра Подснежничек помогла, спасибо. Ёж-плотник, кроты постарались.

— Я даже не представляла, что в аббатстве так много книг и свитков, — вырвалось у Тайры.

— Сначала сюда переехала коллекция из сторожки, — сообщила сестра Подснежничек, доливая напиток в стаканы. — Потом из кладовых аббатисы, из кухни. В погребах были книги, в спальнях.

— И всё ещё ищем, находим, ремонтируем, регистрируем, — продолжил Дед Квелт.

— Вы сотворили чудо, сэр, — польстил Квелту Бринти. — Конечно, вы гордитесь своей библиотекой.

— Гордость — слово неподходящее, — покачал головой Квелт и стер со стола каплю тоника краем своей обширной хламиды. — Я бы сказал, что я ею заполнен до предела. Но вы пришли сюда не для того, чтобы выслушивать излияния старого болтуна. Чем я могу вам помочь?

— Рассказывай, Тайра! — подбодрила выдру сестра Подснежничек. — Давай свою загадку.

— О, загадка! — Квелт потёр лапы. — Это мне нравится, это мне по душе. Прошу вас, без утайки расскажите, в чем ваша проблема.

И Тайра подробно рассказала весь свой сон: озеро, солнце, берег, встреча с Мартином и леди-воительницей. Отчётливо продекламировала стихотворение и закончила описанием того, что последовало за сновидением.

— Странно, что я совсем забыла этот сон. Но потом отец ненароком повторил строку о крови клана, о родословной, и все снова отчётливо всплыло перед глазами.

Дед Квелт схватил перо и придвинул к себе квадратик пергамента. Он разгладил усы.

— Очень интересно. И что вы, молодёжь, думаете об этом сне?