Но главное, мы никак не могли понять роль Тони во всей этой истории. Мы с Джо полагали, что знаем его достаточно хорошо. В последние два года он уже реже работал у нас, но это ничего не меняло. Мы по-прежнему полностью ему доверяли, и до вчерашнего вечера он ни разу нас не подвел. Так почему же он повернул оружие против меня с Эриком да и против Фаулера, которого он видел в первый раз? Этот вопрос мучил нас больше всего.

Мы остановились на том, что я попытаюсь нарыть информацию о Фаулере, а Джо – о Тони и встретимся на следующий день. А тем временем мне предстояло избавиться от машины и от кейса Фаулера, который так и валялся на сиденье рядом со мной.

Впереди зажегся красный свет, и я остановился на первой полосе, за двумя автомобилями. Прямо передо мной притормозила черная «БМВ» с тонированными стеклами, изнутри которой доносился такой грохот басов, что меня буквально подбрасывало на сиденье. Когда я был мальчишкой, мы увлекались панком, и мама постоянно жаловалась на слишком уж громкую музыку, из-за которой невозможно ни слова разобрать, а я думал: да что она в этом понимает? Теперь мне ясно, это была проблема роста. И все эти современные новомодные группы, усилители для машин и прочие причиндалы, на которых все словно с ума посходили, по правде говоря, просто дерьмо. В этой музыке даже мелодии нет, исполнитель просто выпендривается, чтобы показать, какой он крутой и как его любят девочки. В наше время у подростков напрочь отсутствует вкус.

В зеркало заднего вида я увидел проблесковый огонек и чертыхнулся, так как сразу понял, что попался. Полоса рядом со мной была забита машинами, а светофор показывал красный сигнал. Патрульная машина остановилась, и из нее вылезли двое полицейских, поправляя фуражки. Мне оставалось только собраться с духом и встретиться с ними.

Они подошли с обеих сторон «рейнджровера», и ближний ко мне постучал в оконце.

– Добрый день, – как можно беззаботнее сказал я.

– Пожалуйста, сэр, выключите мотор, – попросил он, глядя на меня с типичным для копа выражением: «Я знаю, ты виноват, так что не пытайся это скрыть». Парень был лет двадцати пяти, не очень мощного сложения и даже розовощекий. Не страшнее Тони Блэра.

По-прежнему горел красный, и это на основной магистрали! Я глазам своим не верил. Неудивительно, почему по Лондону стало невозможно ездить. Это все наш проклятый мэр. Любой паралитик справился бы с делом лучше его. Видя, что деваться некуда, я выключил мотор. Второй полицейский, который оказался даже моложе первого, стоя с другой стороны, рассматривал следы пуль.

– Чем могу вам помочь?

– Я могу взять их на минутку? – попросил он, наклоняясь к окошку и вынимая ключи из зажигания.

– А в чем дело? Сказать по правде, я очень спешу.

Он быстро окинул взглядом салон и заметил два темных пятна на сиденье, где истекал кровью Фаулер. Утром я попытался их вывести, но они все равно выглядели подозрительно. Признаться, я не очень ловко справлялся с такими делами.

– На вашем автомобиле, кажется, отверстия от пуль, сэр, – совершенно спокойно заметил он, как будто обращал мое внимание, что у меня на губах остались следы зубной пасты.

– Здесь царят жестокие нравы.

Второй открыл заднюю дверцу и стал внимательно рассматривать эти проклятые пятна.

– Что здесь произошло? – поинтересовался он. – Очень похоже на кровь.

– Это я вчера пролил красное вино. Чертовски трудно избавиться от таких пятен.

– Будьте любезны, выйдите из машины, сэр, – сказал первый, открывая мне дверцу.

– Пожалуйста, – кисло согласился я и вылез.

Не отпуская ручки, он закрыл за мной дверцу, и в этот момент я дал ему такой бешеный апперкот, что он взлетел в воздух. Полицейский упал на землю, совершенно оглушенный, прямо вплотную с вереницей автомобилей, а его фуражка откатилась в сторону и сразу была смята проезжавшим микроавтобусом, заполненным какими-то пенсионерами.

Напарник вскрикнул и схватился за свою длинную дубинку. Дорога была забита машинами, поэтому ему трудно было добраться до меня, я обежал спереди «рейнджровер», вскочил на тротуар и врезал полицейскому, прежде чем он успел занести свою дубинку. Удар пришелся прямо в лицо, отчего он потерял равновесие, потом я мгновенно подставил ему подножку, и он рухнул на землю с разбитым в кровь носом, а я метнулся назад забрать ключи.

Вокруг все машины останавливались, чтобы посмотреть на разворачивающуюся драму, снова загорелся красный свет. Из ближайшего фургона вылез дюжий рабочий, глядя на меня с такой яростью, словно собирался арестовать. И тут я услышат приближающийся вой сирен. Нужно было принимать срочное решение.

Бежать.

И когда я рванул со всей скоростью в противоположном от сирены направлении, ловя на себе удивленные взгляды прохожих, я вдруг подумал, что, каким бы страшным ни казалось мне мое положение десять минут назад, сейчас оно стало в сто раз хуже.

Если бы кому-нибудь понадобилось убить Джонни Хексхэма он бы его запросто нашел. Каждый день между часом и двумя он сидел в закусочной «Рыбий хвост», грязном подвальчике недалеко от Аппер-стрит, болтая со своими оборванными приятелями и составляя очередной план добывания денег. Порой он появлялся там раньше, иногда засиживался до утра следующего дня, но уж в этот час он всегда там околачивался. Я добрался туда без десяти два и встал в дверях магазина, расположенного напротив, стараясь не привлекать к себе внимания. Поскольку сегодня была пятница, я догадывался, что этот ленивый пройдоха намеревался проторчать там целый день, но, будучи человеком привычки, он должен обязательно выскочить минут на пять, чтобы сделать ставку на лошадь, получив подсказку от бармена-ирландца. Мне не хотелось подходить к Джонни в закусочной, так как там всегда полно длинных ушей, но в случае необходимости пришлось бы рискнуть. Положение мое оставляло желать лучшего, и мне позарез нужно было разжиться кое-какой информацией.

И вот пожалуйста – как в мечтах убийцы – он выходит из этой дыры с заполненным квитком ставки на лошадь, которыми у него всегда все карманы забиты. Я посмотрел на часы – две минуты третьего – и, перейдя улицу, направился к нему.

– Джонни Хексхэм! Давненько мы не виделись.

Так оно и было, последний раз мы встречались почти полгода назад.

Он круто обернулся и сразу меня узнал. Видно было, что он не очень обрадовался, но постарался это скрыть.

– Привет, Макс, – сказал он и остановился. – Как дела приятель?

Я подошел вплотную и небрежно взял его за руку, слегка сдавив ее, чтобы он понял: я настроен серьезно.

– Не очень-то, Джонни, даже неважно. Мне нужно срочно кое-что узнать, и я думаю, ты сумеешь мне помочь.

– Это насчет Бобби?

– Что?

– Проблемы из-за Бобби Мура?

– Из-за некоего мистера Фаулера.

– Черт! Я так и думал, от него только и жди неприятностей.