– Позволишь уплыть?

– Позволю. Какой же он мистер Совершенство, если не выйдет на берег? Рыба мне не нужна.

– Вот как ты рассуждаешь, – напряженно проговорил Джаред.

– Ты ведь не себя имел в виду? – осторожно уточнила Кэлли.

– Боже упаси, – рассмеялся он. Кэлли в сомнении приподняла брови.

– Хорошо… Давай предположим, что истинная любовь существует. Какое отношение к ней имеет официальный брак? – серьезным тоном произнес он, перегнувшись через столик.

– Думаю, никакого. Такие явления вполне могут существовать врозь, независимо друг от друга… Если, конечно, истинная любовь действительно существует, – оговорилась Кэлли после нескольких мгновений молчаливых раздумий.

– У тебя имеются сомнения на этот счет?

– Превеликие, – тотчас ответила девушка.

– Значит, нужно либо доказать это, либо опровергнуть, – серьезно заключил Джаред Таунсенд.

– Доказать, но каким образом? – удивилась Кэлли.

– Я приверженец научного подхода. Для того, чтобы доказать правомочность утверждения, необходимо поставить достоверный эксперимент по всем правилам или многократно пронаблюдать явление в естественных условиях, а потом собрать и проанализировать совокупность полученных сведений.

– Ты этим сейчас занимаешься?

– В сущности, да, – подтвердил статистик.

– Боюсь только, что в данном вопросе это невыполнимо. Вряд ли найдется шкала для определения коэффициента истинности в любви, – усомнилась Кэлли. – Я думаю, каждая следующая теория способна лишь запутать сложившиеся представления, но никак не прояснить их.

– А если я докажу тебе, что это возможно?

– Ну, докажи, если есть такое желание, – равнодушно пожала плечами Кэлли.

– Только имей в виду, я не Тони.

– Знаю. И никогда не заблуждалась на этот счет, – прямо сказала девушка, которую порядком утомили эти прыжки с темы на тему, поскольку связь между высказываниями она не всегда улавливала.

– Нам было незабываемо хорошо в ту ночь, не так ли, Кэлли? – вкрадчиво спросил он.

– Так, – кивнула Кэлли. – В ту ночь было стихийно хорошо, а наутро предсказуемо плохо.

– Мы были молоды, – оправдательно проговорил Джаред.

– О да, – многозначительно подтвердила Кэлли. – И что нам это дает? – сурово проговорила она, игнорируя жар, разлившийся по телу.

– Ты откровенно отталкиваешь меня. Почему. Кэлли?

– Ты постоянно возвращаешься к теме моей измены, хотя мы договаривались, что ни полусловом об этом не обмолвимся, – строго напомнила ему девушка.

– У Тони тоже были проблемы с моногамией, – заметил Джаред.

– Ты знал об этом? – удивилась Кэлли.

– Конечно!

– Для меня это стало очевидным только после свадьбы. Я считала себя виновной в его изменах. Думала, он подспудно чувствует, что я совершила проступок…

– Ерунда… Тони просто такой. Он всегда легко загорался на хорошенькую девушку. Брачные узы заведомо не могли его изменить.

– Но почему ты тогда не сказал мне все начистоту?

– Тони был моим другом, Кэлли. Да ты бы мне и не поверила. Ты была без ума от него. Подумала бы еще, что во мне говорит ревность. Не скажу, что не пытался. Я много раз был близок к тому, чтобы все тебе открыть. А вместо этого сам же с тобой и переспал, – горько усмехнулся Джаред.

– Следовало сказать, – процедила Кэлли.

– Прости… – повинился он. – Но что бы это изменило?

– Пожалуй, ты прав. Ничего бы твое признание не изменило. Мама всегда считала меня упрямицей, – рассмеялась Кэлли, а затем тихо добавила. – Но если я не была тебе безразлична, следовало все же попробовать… Хотя, может, мне нужно было обжечься, чтобы быть осмотрительней.

– А ты сурова не только к другим, но и к себе, такое не часто встретишь. Теперь стараешься не экспериментировать?

– Все так, Джаред. Именно поэтому сейчас мы отличаемся друг от друга больше, чем прежде.

– Я бы не сказал, – сдержанно возразил он. – В школе мы вместе делали лабораторные работы, в колледже – тусовались на вечеринках. Даже теперь, девять лет спустя, у нас нашлись общие темы для разговора. Однако нам, повзрослевшим, по-моему, понять собственные желания труднее, чем это было в юности. Вот я и стремлюсь разобраться, что стоит моих усилий и по-настоящему мне потребно, а что не более чем следствие навязанных традициями или модой стереотипов. У меня сложилось мнение, что таково и твое стремление, пусть и пассивное, – убежденно проговорил специалист по статистике.

– Мне кажется, что ты просто помешан на своих теориях, – осторожно заметила Кэлли. – Каким именно исследованием ты сейчас занимаешься?

– Мне поручили исследовать любовь аппаратом статистики! – выдал Джаред Таунсенд.

– Амбициозно и совершенно неосуществимо! – озвучила свое мнение собеседница. – И какое отношение к этому исследованию имеют «Двадцать соблазнительных постельных дразнилок»? Речь ведь идет не о любви как таковой, а о любовных играх, о том, как пары разбавляют рутину отношений, сдабривают будни пикантными проделками. Ведь так?

– В конечном итоге так. Но исследование предполагает все же проникновение в суть межличностных отношений. Найти ответ на вопрос, что заставляет людей изощряться, чтобы сохранить связь.

– Умозрительный ответ на этот вопрос, уверена, даст тот же результат, что и твоя статистика. Меркантильные мотивы, половой инстинкт, страх одиночества, желание доказать личную состоятельность. Любой из этих посылов или все они в определенных пропорциях могут сыграть решающую роль, – предположила девушка.

– Я уже обстоятельно проинтервьюировал несколько десятков пар.

– И что же тебе удалось выяснить? – полюбопытствовала Кэлли.

– Люди стоят перед проблемой встретить того, с кем будешь счастлив. Однако проблема настигнет и того, кто уже счастлив с кем-то.

– Долго нужно корпеть над данными, чтобы прийти к таким умозаключениям? – насмешливо спросила флористка. – Если у тебя есть желание переговорить с новобрачными, у нас имеется список тех клиентов, которые совсем недавно вступили в брак. Эти могут говорить о любви, не умолкая.

– Приятно сознавать, что мы еще друзья. Спасибо, Кэлли. Я непременно воспользуюсь твоим предложением… Но с гораздо большим удовольствием я присовокуплю к исследуемой выборке еще одну показательную пару – нас с тобой.

– Чисто научный интерес? – сощурившись, едко спросила Кэлли. – Вы, исследователи-натуралисты, ничем не гнушаетесь? Уволь. Уж лучше я буду ведома слепым чувством, нежели твоими циничными концепциями… Лазанью под соусом, пожалуйста, – сказала она, обращаясь к официантке.

– Так ты поможешь мне? – спросил Джаред.