не сделала его калекой.

— В конце концов и она разжилась золотым значком, — сказала Кисси. — Носила его в школу. Помню, Флоренс чуть ли не каждый день его отцепляла. Из-за нее многим пришлось несладко. Она подходила к малышам, заставляя их записываться в клуб. И многие новички боялись ее.

— У него до сих пор шрам на голени.

Я переводила взгляд с одного на другую.

— Да, но это было шестьдесят лет назад. У него не может остаться шрам, ведь прошло столько времени.

— Может, если треснуть изо всех сил. — Мистер Пул поднял шишковатый палец. — Страшное дело. У нее были металлические набойки на подошвах. Она раскроила голень нашему Джону. Она была та еще штучка, твоя бабушка, — мистер Пул взглянул на Кисси, — я не сказал ничего лишнего?

Кисси покачала головой:

— Нет. Она стукнула американского военнослужащего лакричной палочкой. Пробила ему барабанную перепонку. — Я начала хихикать. — Это не смешно. Бедный парень. Они ведь были наши союзники.

— Полл не виновата. Она говорила мне, что это случилось потому, что он ее доставал. Она тогда еще училась в школе. Он наговорил грубостей, и она испугалась. Так она мне рассказывала.

— Она это рассказывала всем, чтобы не нажить неприятностей. Она бьет тебя?

— Да нет, — мне стало смешно. — И никогда не била, даже в детстве. А сейчас я в два раза больше ее. Я бы просто увернулась, если бы она попробовала.

— Однако у нее дьявольский язычок, и уж она разберется, как с кого три шкуры спустить. Не забывай, — заключила Кисси, — я знаю ее дольше, чем ты, и довольно часто видела тебя в слезах. Она может быть такой язвой, если захочет!

Я почувствовала, что мои щеки пылают, и уставилась в пол.

Мистер Пул кивнул:

— Такая зараза! Из-за ее самодельного фейерверка Эрик Бенсон чуть не лишился пальца, помнишь? Она делала патроны из использованных картриджей и наполняла их порохом, который крала из каменоломни. Она считала себя мальчишкой, в этом была проблема. — Он замолчал, но затем продолжил после паузы: — Хотя в молодости мы все делаем вещи, о которых потом стараемся забыть.

— Ох, как это верно! — сказала Кисси.

— Тем не менее я лучше пойду. Людей посмотреть, таблеток покушать. — Он похлопал себя по груди. — Леди, оставляю вас наедине с вашей болтовней.

— Пока, — сказала Кисси, посылая ему воздушный поцелуй. Дьюлакс соскользнул вниз и упал на пол, но она этого не заметила.

Резиновые наконечники ходунков мистера Пула издавали легкий, постепенно удаляющийся скрип. Кисси казалась немного подавленной.

— Я думаю, все мы бываем грубы время от времени. Помню, как мы выбросили всю косметику Флоренс из окна верхнего этажа. Я злилась на нее, потому что ее муж был все еще жив. Сейчас-то я понимаю, как это глупо. Когда ты молод, делаешь много вещей, за которые бывает стыдно.

Я не знала, что сказать, поэтому опустилась на колени и подняла ее собачку.

— Вот, возьмите. Он хотел сбежать.

— Ой, спасибо, детка. Ну, расскажи мне еще о своем друге. Донни, так его зовут? Расскажи мне, что случилось. Ты уверена, что не сможешь исправить положение?

Я вышла от нее без сил. Я не очень-то умею врать, несмотря на весь опыт, который я получила, отражая постоянные попытки Полл что-либо вызнать о моей жизни. Я придумала этого бойфренда для Кисси. Решила, что это порадует ее, даст нам повод для разговоров. Я придумала его не для себя. Мне не настолько одиноко. Может, стоило убить его — передоз или пьяная прогулка по рельсам в темное время суток. Но тогда она стала бы каждый вечер просматривать «Болтонские вечерние новости» и мне пришлось бы отвечать на целую кучу новых вопросов.

Подойдя к дверям, я заметила мистера Пула, сидевшего на высоком стуле и полускрытого фиговым деревом. У него на колене лежала салфетка, а рука под ней резко двигалась вверх-вниз, вверх-вниз. Боже, подумала я, даже здесь полно извращенцев.

Я слегка изменила направление, чтобы пройти мимо него, и прошипела:

— Какая гадость! — прямо ему в макушку. Он в удивлении поднял голову. Его лицо показалось мне удивительно беззащитным. Я свирепо взглянула на него, салфетка упала с его колен, и я увидела, что он держит в руке очки. Ширинка была застегнута. Полностью.

— Минуточку, — сказал он, укрепляя очки на носу, — так будет лучше. Как это я раньше не видел столь очаровательное существо? — Он пристально посмотрел на меня. — Итак, что ты говоришь?

— Тут надо хорошенько убрать, а то полно пыли.

Он склонил голову набок.

— Правда? Я бы не сказал.

— Наверно, поэтому ваши очки так запылились.

— Ах, да! — сказал он.

— Ну как что случилось? — Женщина в приемной говорила в телефонную трубку. — Она упала на свой зонтик и спица угодила ей в глаз.

Я быстрым шагом вышла за ворота, на ходу запихивая в рот пирожное.

* * *

Отец разрешил мне включить радио «One» в то последнее утро, когда мы с ним приехали в больницу. Сама доброта. Я была занята своими мыслями. Все песни имеют смысл, но ни в одной не говорится о смерти, и я решила, что с нами будет все в порядке.

Отец провел целую вечность с доктором, а я в это время читала статью в журнале про красоты Венеции. Потом вышла сестра. Она отвела меня в боковую комнату и сказала:

— Знаешь, твоя мама была очень больна. Она держалась молодцом, но ее состояние было очень тяжелым. Бывает, что нельзя преодолеть болезнь, потому что организм слишком долго боролся.

Я взглянула на нее.

— Твоя мама умерла этой ночью. Она не испытывала боли.

Я сказала:

— Ей должно было быть очень больно. Ведь мне же больно. — И все это время песня в моей голове крутилась так громко, что я вообще не могла думать. Мой разум словно помутился. — А где папа? — наконец вымолвила я. — Мне надо его видеть.

— Дай ему несколько минут, дорогая, — сказала сестра, — и я отведу тебя к твоей маме.

— А какой смысл? — крикнула я.

— Тогда я оставлю тебя на минуту, — сказала она. Несколько секунд я стояла совершенно неподвижно, потом легла на линолеум и стала бить себя по животу так сильно, как только могла. Я даже не видела, как вошел доктор.

Глава шестая

Несмотря на свою зловредную натуру, Винс, перед тем как уйти, привел в порядок много домашних дел. Он заново оклеил фронтальную часть нового газового камина, положил линолеум поверх треснувших плиток при входе и заменил старую ограду на новую, более