– Спасибо, – сказала Чарли. – Как поживаете, Моник?

В глазах женщины мелькнуло удивление, будто она не ожидала вопроса.

– Очень хорошо, спасибо, мадемуазель. – Ее улыбка стала менее формальной. – Его высочество дополнительно заказал для вас довольно много вещей. – Боюсь, что так.

Моник едва скрыла удивление, а Чарли прикусила язык. Почему «боюсь»? Неужели она это сказала? Надо вести себя более уверено, если она хочет сойти за Оливию Бельэр. Она засмеялась, чтобы спрятать замешательство, и весело сказала:

– Уверена, что у вас есть много интересных предложений.

– Без сомнения. Я теперь хорошо представляю ваш вкус и подобрала соответствующую коллекцию.

– Прекрасно, – одобрила Чарли с энтузиазмом. – Мне не терпится все примерить.

Они начали с пальто. Чарли затруднялась сделать выбор между роскошным красным с кожаным поясом и черно-белым с капюшоном. С легкой подсказки Моник она выбрала красное пальто. Для вечернего приема Чарли предпочла классическое голубое платье из прекрасной тонкой шерсти. Оно довольно плотно облегало фигуру и привлекало внимание, но Чарли решила, что Рейф именно этого и хотел от нее. Глядя в зеркало, она старалась не краснеть от смущения – Чарли даже не представляла, что может выглядеть так гламурно.

– Что у вас запланировано на завтра? – спросила мадам Моник.

Чарли порадовалась, что может ответить на этот вопрос.

– Я посещаю детскую больницу.

Подняв брови, Моник кивнула, ничего не сказала, но предложила скромное серое платье с квад ратным вырезом и широким поясом.

– М-м-м, – засомневалась Чарли, – красивое, но нет ли чего-нибудь… повеселее?

– Веселее, мадемуазель Оливия?

Чарли решила, что употребила неправильное французское слово.

– Что-нибудь привлекательное для детей, менее формальное?

– Понимаю, – сказала Моник, направляясь к вешалке.

Чарли последовала за ней. Она увидела коллекцию элегантных нарядов в серых, бежевых и черных тонах. «Пожалуй, я скорее надену джинсы и свитер», – подумала она. Вдруг ее взгляд упал на женственное платице с короткими рукавами с веселым красным принтом в виде парусных лодочек на синем фоне.

– Вот это подойдет. У вас есть мой размер?

Моник заволновалась.

– Но, мадемуазель, разве вы не помните? У вас уже есть такое платье. Вы купили его две недели назад.

– Ох. – Чарли была готова провалиться сквозь землю. – Конечно. Как глупо получилось. Я отвезла его домой в Сен-Тропе… когда навещала маму… и… – Ложь давалась ей с трудом. Она не закончила фразу, а слово «мама» совсем смутило ее.

Если Моник и была удивлена, в чем Чарли не сомневалась, она не показала вида.

– Взгляните вот на это. – Моник сняла с вешалки белое платье в черный горошек и маленький черный жакет. – Вам будет очень к лицу, и оно действительно… веселое.

Наряд удивительно шел Чарли – именно то, что она хотела. К отобранным вещам добавилось потрясающее вечернее платье из шелка цвета морской волны – невероятно элегантное и гламурное, какого Чарли в жизни не видела. У нее закружилась голова при мысли о том, сколько оно может стоить.

– А теперь перейдем к туфлям, – объявила Моник.

О господи! Тут Чарли стало совсем плохо, и она захотела присесть.

– Мадемуазель Оливия, – забеспокоилась Моник, – вам нездоровиться? Что принести? Стакан воды? Кофе?

– Пожалуй, воды, – сказала Чарли. – Спасибо.

Сделав глоток живительной влаги, Чарли решила объяснить свое состояние переменой часового пояса, но вовремя вспомнила, что Оливия не покидала Европу.

– Думаю, это просто усталость. Прежде чем мы перейдем к примерке туфель, не скажете ли мне, на какую сумму я сделала покупки.

Тут уж Моник даже не пыталась скрыть изумление. Ее брови высоко взлетели над оправой очков.

– Даже не думайте о стоимости, дорогая моя. Все будет оплачено со счетов Сен-Роман, разве не так?

Чарли не представляла, какие договоренности существовали между Рейфом и Оливией, но ей он заплатил огромную сумму, и она не смеет просить его о большем.

– На этот раз я сама оплачиваю покупки, – сказала она. Увидев, как у Моник отвисла челюсть, Чарли поняла, что совершила еще одну ошибку.

На официальный вечерний прием были приглашены самые важные бизнесмены и их жены. Чарли надела новое голубое платье и светлые туфли на высоком каблуке, которые, как она решила, подойдут почти ко всему. Правда, Моник уговорила ее купить черные сапоги под пальто.

– Ты прекрасна, – сказал принц Рафаэль, когда увидел ее.

– Спасибо. – Чарли впервые увидела его в этот день. Сердце неожиданно дрогнуло, когда он вошел в гостиную в темном костюме и галстуке, да еще поцеловал ей руку. От прикосновения губ мурашки пробежали по коже.

– Шопинг прошел успешно?

– Да. Моник мне очень помогла, – осторожно улыбнулась Чарли, зная, что в бутике уже сплетничают о ней. «Что-то странное случилось с Оливией Бельэр, невестой принца. Наверное, нездорова: она выглядела такой бледной. Вы не поверите, она хотела расплатиться наличными, но у нее не хватило денег».

Чарли решила признаться Рейфу, что ей пришлось потратить его деньги, но отложила разговор до конца вечера. Вероятно, принц заметил ее расстройство. Он мягко подбодрил ее, пожав руку:

– Думаю, к этому платью нужны драгоценности. Сапфиры подойдут?

Чарли непроизвольно прижала ладонь к горлу. Она не успела ответить, как Рейф подозвал Жака, своего помощника или адъютанта – Чарли не поняла, – и велел принести нитку цейлонских сапфиров.

– Перестань беспокоиться, – немного озадаченно улыбаясь, произнес он. – Никогда не встречал женщину, которая не любит шопинг и драгоценности.

Пожав плечами, Чарли заметила:

– Когда превращаешь обыкновенную австралийскую девушку в сказочную европейскую принцессу, стоит ожидать сюрпризов.

– Ты права. – Засмеявшись, Рейф поднес ее руку к губам. Поцелуй словно обжег ей руку.

Сапфиры были доставлены. Они идеально подошли к классическому покрою небесно-голубого платья – нитка продолговатых синих камней в оправе из белого золота с бриллиантами.

– Позволь мне, – сказал Рейф, надевая ей украшение.

Теперь и шея горела под его пальцами.

– Прекрасно, – тихо сказал он. – к ожерелью полагаются серьги. Надень-ка их и посмотри в зеркало.

Чарли с трудом узнала себя. Кто эта роскошная красавица? Ее щеки порозовели, пальцы дрожали. Неудивительно, что она уронила драгоценную сережку на пол. Принц Монтеня встал на колени, чтобы найти ее в пушистом ворсе ковра.

Наконец она была готова.