– Увы! – вскричал Артур. – Ни на месяц не было мне покоя, с тех пор как стал я королем этой страны. Так не опущу же я меча до тех пор, пока терзает враг моих подданных. И пусть, кто желает, едет со мною, а кто не пожелает – Бог тому судья!

Не мешкая отправил король гонцов к тем баронам, кого не было в тот час при дворе, потому что велика была опасность и король Ирландии с королем Дании уже грабили Артуровы земли, а еще трое королей плыли к ним на помощь. Потом пришел Артур к королеве Гвиневере и сказал ей так:

– Госпожа моя, готовьтесь в поход и вы, ибо я не в силах долго быть в разлуке с вами. Не тревожьтесь ни о чем: пока вы со мной, ни один враг не заставит меня опустить меч, ведь я не допущу, чтобы с моей дамой приключилась беда.

И едва над Камелотом занялся день, благородный Артур выступил на врага, а с ним все, кто был в Камелоте или успел прискакать по его зову.

И Акколон, коварный рыцарь феи Морганы, примчался в Камелот, потому что нет для хитрецов и изменников лучшего времени, чем война. Бьются рыцари, рубятся нещадно, и никто не дивится тому, что лучшие из них гибнут первыми, и никто не ищет злодея, что нанес удар и скрылся за чужими спинами.

И вот встал король Артур со своим войском лагерем в лесу, а лазутчики пяти королей тут же донесли об этом своим владыкам. И пять королей собрались на совет, и обратился к ним король Дании:

– Лучшие рыцари христианского мира собрались у Артура, а кто не верит мне, тот пусть вспомнит, как разгромил он одиннадцать владык. А потому должны мы день и ночь спешить навстречу Артурову войску, пока не сойдемся с ним и не испытаем свое счастье. Ибо чем больше проходит времени, тем сильней становится Артур, оттого что спешат к нему и благородные рыцари, и простой люд. Мы же – в чужой стране, и войско наше, как снег на солнечном припеке. Но король Артур, на наше счастье, так храбр и так в своей доблести уверен, что стоит сейчас лагерем с малой дружиной, и следует нам ударить на него и перебить его рыцарей порознь, пока один не успел подойти к другому на подмогу.

На том и порешили пятеро королей и оседлали коней, пустившись навстречу Артуру.

Таится в засаде лев, и хищная щука прячет свое длинное тело среди речной травы. И только благородный рыцарь идет на врага прямо, и ждет его без хитрости, и без подлости бьется.

Спит в своем шатре король Артур, и сэр Кэй, и племянник короля сэр Гавейн, и верный рыцарь Грифлет – все спят, и оружие их лежит в стороне.

Вдруг раздался в лагере великий шум, и крики «Измена!» разбудили рыцарей.

– К оружию, друзья! – вскричал Артур.

И в тот же миг они облачились в доспехи и схватили оружие. Но тут явился к королю раненый рыцарь и молвил так:

– Спасайтесь, сэр, и спасайте госпожу мою королеву, ибо войско наше разбито и множество людей порублено.

А королева Гвиневера уже была верхом, и без страха слушала она шум битвы, и рука ее, сжимавшая повод, не дрожала.

– Господин мой, – сказала Артуру Гвиневера, когда с тревогой взглянул на нее король. – Покуда ваша душа тверда, не будет страха и в моем сердце. Так останьтесь же рыцарем, а вашей королеве ничего более и не нужно.

Король с королевой и те трое рыцарей поскакали берегом реки туда, где широкий Хамбер сливается с морем. Собрались они переправиться на другой берег, но высокие волны прилива шли в реку из моря, и бились кони, и нельзя было заставить их шагнуть в воду. Снова взглянул король Артур на прекрасную свою избранницу и с великой болью в сердце произнес:

– Два пути оставила нам судьба, да цена им одна: попасться в руки врагу на позор всему королевству либо утонуть в высоких волнах Хамбера.

– О, мой король, – сказала на это королева Гвиневера, и темны были ее синие глаза, как бурные воды Хамбера. – О, мой король, никто не ведает, какую судьбу уготовят нам враги, так не лучше ли рука об руку сойти в холодные волны Хамбера, а что до благородных рыцарей, то пусть Господь хранит их на трудном пути.

В великой тоске и смущении глядели рыцари на короля с королевой, и слезы навернулись на глаза баронов. И вдруг увидел сэр Кэй пятерых королей, которые одни, без свиты, скакали на них с копьями в руках.

– Глядите, – сказал сэр Кэй, – видно, сама судьба решает за нас. Поскачем же навстречу пятерым королям и померимся с ними силою. Ведь было бы теперь великим позором выбирать и раздумывать.

Но заколебался племянник Артура сэр Гавейн, ибо был он юн и неопытен в схватках.

– Увы, – вздохнул он, – нас лишь четверо.

Сэр же Кэй только посмеялся на это и подхватил правой рукой свой мушкель.

– Не тревожьтесь, – сказал он и взмахнул мушкелем. – Тех двоих, что скачут справа, я возьму на себя, вы же ударьте на остальных, и не дай нам бог осрамиться перед королевой.

И с тем пустил сэр Кэй своего коня во весь опор и с великим искусством увернулся от коня датского короля, подъехал к нему справа и так грянул мушкелем по шлему датчанина, что отскочило забрало, разошлись стальные полосы и кровь залила лицо датского владыки. Рухнул он с коня замертво.

Увидел это сэр Гавейн, и дух его укрепился, и такой удар копьем нанес он своему сопернику, что пробил латы, словно то была сельская изгородь, и вышел наконечник его копья у того из-под лопатки. Тогда сэр Грифлет кинулся в схватку, перерубил нацеленное на него копье, а рыцаря зацепил рукояткою меча за стальной воротник и вырвал из седла. И тот грянулся на землю и сломал себе шею. Увидел тут сэр Кэй, что второй его противник поворачивает на него коня и что ни увернуться, ни прикрыться щитом нет у него времени, и тогда схватил доблестный сэр Кэй двумя руками свой мушкель и с такой силой метнул его навстречу врагу, что тяжкий стон послышался из-под его забрала. Мушкель попал в решетку на шлеме, и так могуч был бросок сэра Кэя, что остановился конь под его противником и забрало вогнулось внутрь шлема, а несчастный рыцарь упал с коня и лежал недвижим.

Тут и другие управились со своими противниками, а король Артур сказал:

– О таких ударах поют песни на королевских пирах. Ты с честью выполнил свое обещание, сэр Кэй.

Тем временем на волнах Хамбера показалась лодка, и они посадили в нее королеву, а сами поскакали в лес, где укрылись Артуровы рыцари, и объявили им, что пять королей убиты. Артур повелел своим рыцарям держаться до наступления дня и посулил им решительную победу.

Так все и случилось, как сказал король. Едва занялась заря, нашли вражеские рыцари убитых королей на берегу Хамбера. И так велики были их горе и растерянность, что, когда ударил на них Артур, не смогли пришельцы собрать силы для отпора и бежали к своим кораблям. Да мало кто из них уцелел.

По окончании же битвы Артур послал за Гвиневерой, и горячо молились они, благодаря Господа за победу.

Едва вернулось королевское войско в Камелот, повелел Артур праздновать победу. Но только вошел он вместе с рыцарями в зал Круглого стола, как горестный стон вырвался у многих, потому что еще один факел потух. Всего же удивительней показалось рыцарям, что потух факел над сиденьем сэра Кэя. Сам же Кэй, живой и невредимый, стоял рядом и дивился вместе со всеми.