Он вошел, спросил столик, на что официант, худощавый молодой человек с гладкими черными волосами, ответил, что все столики забронированы.

– У нас так всегда в воскресенье.

Пол знал, что это ложь, но спорить не стал.

– Тогда я перекушу в баре, – сказал он.

– В воскресенье в баре еду не подают, – сообщил официант.

Пол поужинал в пабе, вернулся домой, сел и уставился в одну точку. Из прострации его вывел звонок в дверь. Он встал и побрел в холл. Наверное, эта стерва Хоггет явилась за расчетом.

На пороге стояла Хелен. У него все поплыло перед глазами. Пол попытался обнять ее, но она решительно высвободилась. Это привело его в чувство.

– Почему с черного хода? – спросил он. – Чем тебе не понравилась парадная дверь?

Хелен посмотрела на него, и столько в ее взгляде было любви и страдания, что он устыдился.

– Это не важно, с какого входа ты пришла. Могла бы и через дымоход. Главное – ты здесь. Садись, я сейчас принесу выпить. Если бы ты знала, как я рад тебя видеть.

– Я не могла не прийти, – сказала Хелен, беря у него бокал и ставя на стол, не пригубив. – Хотела повидаться перед отъездом.

– Ты уезжаешь?

Она рассказала о старике, пожелавшем умереть за границей.

– А что ты намерен делать?

– Последую твоему примеру. – Пол рассказал о Филдене. – В Брайан-Монси мне невозможно оставаться. Попробую обосноваться в Лондоне, там эту трагедию, наверное, никто не заметил. – Он посмотрел на нее. – Хелен, неужели ты думаешь, что я убил Бланш?

Она удивленно вскинула брови.

– Разумеется, нет! Но я не могу отделаться от мысли, что мы с тобой послужили причиной ее смерти.

– Перестань, при чем тут мы?

– Пол, мы обязаны признать это. В жизни Бланш не было ничего, кроме тебя. Согласна, она своеобразно показывала свою привязанность, но это дела не меняет. А ты ей открыто заявил, что любишь другую. Как она могла примириться с этим? Ее убил ты, но раньше, чем прогремел тот роковой выстрел.

Пол нахмурился.

– Я с тобой не согласен, но не будем зря терять время. Давай обсудим будущее. Наше будущее. О, я далек от того, чтобы требовать немедленного ответа. Надо подождать, пока ты созреешь для принятия решения. Когда ты вернешься?

– В Брайан-Монси я больше не вернусь. Патронажной сестрой можно устроиться везде.

– Правильно. – Пол улыбнулся. – Давай забудем прошлое и начнем жить с чистого листа. Но для этого нужно время, не менее года. И если к этому сроку твое чувство ко мне не исчезнет, – в своем я не сомневаюсь, – мы встретимся и начнем жизнь вместе. В конце года я подам тебе сигнал.

– Какой?

– Помещу объявление в «Дейли рекорд». Придумаю что-нибудь необычное. В общем, через год начинай просматривать газету. Объявление появится три раза, ты его не пропустишь. Если ответа не будет, я пойму, что обстоятельства у тебя изменились. Возможно, ты помолвлена или вышла замуж…

– Пол, не надо, не рви душу. – Хелен прикусила губу. – Это жестоко. Ведь я чувствую то же, что и ты. И буду ждать твоего объявления, что бы ни случилось.

На следующий день она отправилась в Лондон, вернулась в Брайан-Монси только на два часа и больше с Полом не виделась.

В среду к нему за расчетом пожаловала миссис Хоггет и нагло потребовала прибавки.

– За то, что вы пытались добиться моей казни? – удивился Пол.

– Я была обязана рассказать правду. А прибавку прошу за дополнительную работу. Я обслуживала сестру.

– Это меня не касается, – спокойно произнес он, выписывая чек.

Миссис Хоггет решила не настаивать. Она терпеливая и своего часа дождется.

– Вот. – Пол протянул ей чек. – Я вас больше не задерживаю.

– У вас такой чудесный дом, – льстиво проговорила миссис Хоггет, тяжело поднимаясь. – За него должны дать хорошую цену. Я слышала, мисс Уэйленд едет сопровождать старого джентльмена. Надеюсь, ей повезет. Среди стариков встречаются благодарные.

Она усмехнулась и вышла за дверь, осторожно переступая толстыми ногами.

Престарелый мистер Беллерс был не так прост. Покинув страну, Хелен полагала, будто все разговоры о трагедии в доме Френчей остались позади, но не тут-то было. Ее подопечный, оказывается, читал газеты и вскоре начал приставать с расспросами.

– Расскажите же наконец правду, моя дорогая. Муж действительно застрелил свою жену? Решил избавиться от сокровища? Очевидно, она его довела до ручки?

– Он и не думал от нее избавляться, – ответила Хелен.

– Странно, что ему удалось убедить присяжных вынести оправдательный вердикт. У меня есть один знакомый адвокат в Лондоне, мистер Крук. Яркая личность. Так вот, этот ваш мистер Френч ему бы понравился. Запомните эту фамилию. Может пригодиться.

Он был самый живой умирающий человек, какого Хелен встречала. Доктор прочил ему несколько недель, если, конечно, он перенесет поездку, а мистер Беллерз протянул целых пять месяцев и весьма неохотно умер, оставив для Хелен конверт, куда вложил сто фунтов. «Устройте себе хороший отпуск», – говорилось в записке.

Вероятно, Хелен так бы и поступила, если бы тут же не получила предложение. Оказывается, ее уже давно приметила отдыхающая в тех местах миссис Ансон. У нее были парализованы ноги, и она предложила оплатить Хелен все расходы по возвращению домой и, сверх того, за необременительный уход и компанию. Невестка предлагала приехать и забрать ее, но миссис Ансон отказалась. Она решила вернуться в Англию кружным путем, через Париж.

– Если я скажу, что за мной ухаживает патронажная сестра, невестка отстанет.

В общем, поездка в Англию у Хелен заняла почти месяц. При расставании миссис Ансон подарила ей красивый золотой браслет в форме змеи с рубиновыми глазами.

– Мне он никогда не нравился, но я слышала, такие опять входят в моду.

Невестка, хмурая дама, встретила их в аэропорту и отчитала Хелен за то, что та позволила своей подопечной лететь самолетом. Затем посадила свекровь в свой автомобиль, и он умчался, вздымая комья грязи. В Англии, как обычно, шел дождь.

Хелен уже написала миссис Эсдейл, что решила устроиться на работу в Лондоне. Та ответила, что пусть она поступает как знает. Добавила, что дом Френчей купила прекрасная семья. Четверо детей, два красивых длиннохвостых попугая и коза. Для Хелен это было последнее известие из Брайан-Монси.

В Лондоне ей повезло снять недорогую квартиру, правда, поднимаясь к ней, надо было преодолеть восемьдесят шесть ступенек. Нашла она и работу, за которую взялась с энтузиазмом. Завела приятельниц, купила несколько картин, чтобы украсить стены в квартире.