машине, жестом подозвал Лизу и забрался внутрь, даже не открыв дверь. Как только он так быстро перестроился?

В салоне было дымно: парнишка курил сигарету за сигаретой. Впервые Лиза порадовалась, что ничего не чувствует: при жизни она страдала аллергией на табачный дым.

Они с Сизифом сидели на заднем сиденье.

Парнишка нервно рулил куда-то на окраину столицы. Он и понятия не имел, что прямо за ним сидят двое покойников, для одного из которых он сейчас станет подопытным кроликом… Интересно, для какого опыта?

– Как его зовут? – вдруг спросил Сизиф.

– Издеваешься? Сам же выбрал этого придурка. Ты только посмотри, как он водит!

Парнишка яростно крутил ручку радио: обрывки громких песен врывались в салон, перебивая друг друга. Ему ничего не нравилось.

– Положи ему руку на плечо, – велел Сизиф.

Лиза скорчила красноречивую гримасу. Сизиф невозмутимо смотрел на нее, ожидая, когда она послушается.

Лиза закатила глаза, но потом все-таки потянулась к парню.

– Надеюсь, он не подавится и не блеванет. Не хотелось бы запачкаться его мозгами, если он куда-нибудь врежется.

Пальцы Лизы опустились на плечо. Она не ощутила ни ткани куртки, ни тепла тела. Совсем ничего.

Неожиданно Сизиф закрыл ей глаза ладонью.

И снова спросил:

– Как его зовут?

– Ты глухой? Я же сказала…

Сизиф не дал Лизе договорить:

– Ты знаешь о нем все. Информация исходит от него волнами. Заткнись хоть на секунду и слушай пространство. Чувствуй.

Лиза притихла на мгновение.

– Да ничего я…

И тут она действительно что-то почувствовала. Это трудно было описать, потому что никогда раньше она ничего подобного не ощущала. К тому же все слова, которые она знала, описывали лишь то, что может чувствовать тело.

Странные волны. Образы в голове, которые приходили будто бы извне.

– Меньше думай, – тихо проговорил Сизиф над самым ее ухом.

Он наклонился к ней. Если бы они дышали воздухом, ее волосы колыхнулись бы от его близкого дыхания.

– Ты можешь читать их мысли. Нужно просто отказаться от своего огромного эго и бесконечных вопросов, перестать оценивать и судить – и тогда…

Сизиф отнял руку от глаз Лизы и коснулся указательным пальцем ее лба, между бровей.

Странно, но в этот раз Лиза не ощутила жутких судорог от соприкосновения с ним. Надо будет потом спросить, почему. А сейчас… сейчас ее занимало совсем другое.

– …освободится место для чужих мыслей. Смотри на него и сосредоточься.

Образы, имена, даты… Лиза просто знала все это. Видела прямо перед собой. Казалось, она даже могла коснуться некоторых воспоминаний. Некоторые были в помехах или мутные, где-то вообще ничего не разглядеть. И все же она видела и знала так много… В какой-то момент Лизу охватил страх. Как не потеряться в океане другого человека? Как собрать себя назад, не растворившись в пугающей близости к совершенно чужому сознанию? На мгновение Лизе даже показалось, что между нею и этим придурком, вызывавшим у нее брезгливость, нет никакой разницы…

– Как его зовут? – повторил Сизиф.

– Паша, – ответила Лиза. – Ему девятнадцать. И его только что бросила девушка… Ушла к кому-то… кому он доверял.

Сизиф отнял палец от ее лба.

Медленно и неохотно Лиза открыла глаза.

Она снова была собой – связь прервалась. Она сняла руку с плеча парня.

Лиза бросила взгляд на Сизифа. Тот ухмылялся, но на нее не смотрел. Лиза испытала облегчение. Не хотелось бы, чтобы он сейчас увидел выражение ее лица и понял, насколько она поражена.

Лиза почти готова была признать, что этот Сизиф не такой уж и кретин.

– Неплохо, – сказал он. – Для первого раза. Только ему восемнадцать.

– Ну простите, в паспорт не заглянула, – огрызнулась Лиза, всеми силами стараясь изобразить уверенность.

Меж тем Паша, не сбавляя скорости, потянулся за телефоном и принялся кому-то звонить. На экране появилась фотография миловидной девушки, почти совсем еще ребенка. Поверх изображения красовалась подпись «Солнце», рядом мигали солнечные смайлики.

Гудок.

Еще один.

Затем гудок оборвался. Миловидное «солнце» сбросило звонок.

– Cучка! – взвизгнул Паша. – Решила меня слить! Я тебе покажу!

Машина вильнула, повторяя движение напряженной, вспотевшей левой руки – единственной, что оставалась на руле.

– Так в чем суть работенки? – спросила Лиза, повернувшись к Сизифу.

– Создать выбор. Поднажать. Проверить.

– Бла-бла-бла, – передразнила Лиза. – Ты когда-нибудь просто отвечаешь на вопросы? Без всей вот этой философской фигни?

На лице Сизифа появилась кривая усмешка.

– Каждый из них всегда знает, как должен поступить. Всегда. Но поступает иначе. Ведь то, что предлагаем мы, – проще. Нам достаточно нашептать, предложить. И вуаля.

Лиза отмахнулась:

– Да брось! Люди, конечно, идиоты, но не настолько же.

Сизиф ничего не сказал. Только усмешка стала еще шире.

Паша тем временем оглядывался, хмурясь и матерясь. Он пропустил поворот. Всего один поворот – и он уже не знал, куда ехать…

Как это было похоже на жизнь Лизы. Один пропущенный поворот, и ты теряешь все ориентиры.

Не отпуская руль, Паша начал остервенело листать приложения в телефоне в поисках навигатора. Сеть то и дело терялась. Навигатор гнусаво твердил:

– Вы ушли с маршрута. Вы ушли с маршрута.

– Да заткнись ты! – прошипел Паша. – Только тебя не хватало!

– И долго нам так… – начала Лиза, но Сизиф приложил палец к губам и кивнул на парня.

И вновь механический, лишенный сочувствия голос:

– Вы ушли с маршрута.

Паша сорвался. День выдался просто ужасным. Навалилось все. Препод в универе всегда его недолюбливал, но сегодня недолюбил особенно, прямо при всех. «Солнце» решила, что может так просто уйти от него, сказав пару фраз за бумажным стаканчиком кофе в дешевой забегаловке. Чертов поворот оказался позади. А теперь еще и этот навигатор. Паша торопился. Ему надо было быть дома с минуты на минуту, а телефон вновь и вновь терял связь.

– Вы ушли с маршрута.

Да! Да, черт подери, он определенно ушел с маршрута! Понять бы, когда это случилось.

Гнусавый голос начал снова повторять ненавистную фразу. Паша не выдержал и со всей силы шибанул ладонью руль, сорвал телефон с лобового стекла и швырнул на соседнее сиденье.

Лиза пожала плечами. Она и сама так делала. Иногда. Раньше.

И что?

– Чертов гребаный день! Ненавижу! Ненавижу! – орал Паша, продолжая долбить рукой о руль.

Затем он заметил, что проехал еще один поворот. Тяжело дыша, Павел обернулся к соседнему сиденью: телефона там не было. Трубка упала вниз, под кресло.

Каким бы ненавистным ни был голос навигатора, но сейчас без него не обойтись. Не переставая рулить и не сбавляя скорости, Паша наклонился и стал шарить пальцами в пыли и крошках под сиденьем.