Книги, которые она сдала:

Карина сглотнула. Именно эту книгу они обсуждали на последнем заседании читательского клуба вечером накануне исчезновения Софии.

Книги, которые она взяла:

Что ни говори о литературных предпочтениях Софии, особо утонченными их не назовешь.

Астрид Берглунд вспоминает, что София была в брюках – возможно, джинсах, и в кофте. Возможно, голубой. Про сумки и пакеты она ничего не помнит. Девушка ушла из библиотеки перед самым закрытием, когда собиралась гроза. Астрид призвала ее поспешить домой, пока не хлынул дождь. У библиотекарши сложилось впечатление, что София Хельстен вела себя как обычно. Она не казалась нервной или расстроенной, с другой стороны, особенно веселой тоже не была. «Я всегда воспринимала ее как тихоню».

«Тихоня». Да, можно это и так назвать. Карина всегда считала, что София немного тормозит. Что-то с ней было не так – какой-то диагноз, которого тогда толком не ставили. И она регулярно ездила к какому-то доктору в Будене – неясно, почему.

Карина быстро перелистала документы. Обнаружила несколько заметок, сделанных дежурным в связи со звонками от общественности, вырезок из газет, но ни одна из них не вызвала у нее тревоги. На несколько дней в августе 1980 года всеобщее внимание во всей стране было приковано к исчезновению Софии – ведь летом так мало новостей. Но всего через неделю жизнь снова пошла своим чередом: пожар в ночном клубе, извержение вулкана – и новость о девочке-подростке, не вернувшейся домой, сместилась на последние полосы местных газет.

Карина стала листать протоколы допросов: допрос Карины Бюрстранд, 6 августа 1980.

На мгновение сердце замерло в груди. Она вцепилась в лист обеими руками. Все это она помнит, да уж, черт возьми. Как сдавило грудь, как вспотели руки, как паника обжигала изнутри. Она знала, что к ней придут, заранее продумала, что будет говорить. Явился Ларс-Ивар. Он пришел домой к родителям Хокана, куда она переехала – в первую неделю безработицы после неудачной попытки поработать на коммутаторе муниципалитета. Спросил, можно ли поговорить с ней о Софии. Ответить она не смогла, только молча кивнула. Они сидели в их с Хоканом комнате, Хокан ждал в кухне. Ларс-Ивар, в штатском, на стуле у письменного стола, она – на кровати. Что она может рассказать о своей последней встрече с Софией?

Она посмотрела ему прямо в глаза, не мигая, не дрожа.

Сейчас, читая то, что сказала тогда, она осознала, что помнит все слово в слово.

У них была встреча читательского клуба, как обычно, в первую пятницу месяца. Они прочли книгу, которую выбрала София, – «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу, и обсуждали, как обычно. София вела протокол. Протоколы она писала всегда, хотя задним числом их никто не читал. Ничего особенного не произошло, они говорили о творчестве Маккалоу.

Не говорила ли София чего-нибудь необычного – например, что собирается уезжать?

Нет, ничего такого.

Нет, в субботу они не встречались.

«Стало быть, в последний раз ты видела Софию, когда вы в тот вечер разошлись после книжного клуба?»

«Да», – ответила на допросе восемнадцатилетняя Карина.

Пятидесятисемилетняя Карина закрыла глаза, воспоминания обрушились на нее водопадом. В тот вечер, на той встрече читательского клуба – как они переругались! Сусанна сравнила Колин Маккалоу с Владимиром Набоковым не в пользу последнего, и она пришла в ярость. София, обычно такая молчаливая и немногословная, стала орать на них. Агнета расплакалась. Биргитта в своей обычной манере восседала, наблюдая за всеми сверху вниз, потом поднялась и первая ушла домой. Сучка чертова. А потом – последняя встреча. Память обжигала, словно огонь. Мужчина, который не вернулся назад. Уехал, оставив ее. Больше не проявлялся, а она не знала, где его искать.

– Yes!!! – закричал Адам в своей комнате – знак того, что он успешно изничтожил большое количество противников.

Карина отложила протокол допроса самой себя. На несколько секунд закрыла глаза, потом начала листать записи допросов других членов клуба «Полярный круг».

Они никогда не обсуждали между собой, что именно сказали тогда полиции.

Факт заключается в том, что они никогда больше не встречались. Во всяком случае, не собирались группой.

Теперь, просматривая протоколы, Карина обнаружила, что все их показания совпадают. Все сказали, что они обсуждали книгу «Поющие в терновнике» и писательницу Колин Маккалоу, ничего особенного не произошло. София ничего не говорила о том, что собирается уезжать, ни о каких угрозах, не упоминала никакого парня. Пальцы Карины перебирали страницы, глаза летали по строчкам. Самой разговорчивой оказалась, конечно же, Сусанна – ее допрос занял восемь страниц. Самый краткий – Агнеты, по телефону из Карлстада.

Затем следовали допросы сотрудников ракетной базы.

Карина быстро просмотрела первый из них. Допрос начальника базы. Эверт Ланде́н. Папа Биргитты.

В те недели на базе находились представители военно-морского флота США, они измеряли влияние действий армии на инфраструктуру. С этой целью вокруг Наусты были возведены здания, мосты и виадуки. В целом Эверт Ланде́н не может прокомментировать, какого рода работы проводились на базе в те выходные, о которых идет речь. Что касается шведского персонала, то у него есть поименные списки – ничто не мешает полиции связаться с этой частью сотрудников. Что же касается командированных, то он ничем не может помочь: ни кто именно участвовал в работе, ни сколько их было – никаких списков нет, поскольку их никогда не существовало.

Карина судорожно сглотнула.

Быстро пролистала записи допросов других сотрудников базы. Далее в коробке лежал протокол допроса Керстин Линдгрен, тогдашней владелицы пансионата Stone Swamp Inn. Он датирован 18 августа 1980 года – через две недели после исчезновения Софии.

На несколько мгновений Карина перестала дышать. Насколько это опасно? Если что-то выяснилось, полиция наверняка связалась бы с ней раньше?

Она быстро прочла документ.

В те выходные в Stone Swamp Inn проживало около десятка американцев. Пентагону было сдано одиннадцать комнат, однако как минимум одна из комнат использовалась для хранения оборудования, в этом Керстин Линдгрен была уверена.

Соответственно, она была не в курсе, сколько человек проживали в отеле и не знала их по именам. Те, кто работал на базе, не регистрировались в журнале. Это была стандартная процедура – так делалось всегда.

Было ли замечено что-то необычное – какие-нибудь отклонения от нормы?