– Очень вам признательна, но мне хватает на жизнь. И у меня свое представление об интересной работе.

– Зря, зря, – продолжала Виктория, оттопырив пухлую губку. – Но если надумаете, можете звонить.

– Обязательно. К тому же, думаю, нам еще предстоит не раз встретиться в процессе этого дела. Ирма-то не нашлась.

– Можете всегда на меня рассчитывать, – серьезно кивнула Виктория. – Только я уже сказала все, что знала.

– Ладно, до свидания, – попрощалась я и пошла к выходу.

Виктория спрыгнула с подоконника и, отряхнув брюки, двинулась к своему кабинету.

* * *

Выйдя из здания, где располагалась компания «Кредо», и сев в свой «Ситроен», я задумалась. Уже перевалило за три часа дня, и по идее пора было отправляться на работу к Ирме Линдгардт – туда, где ее в последний раз видели живой и здоровой. Оснований обращаться за помощью к друзьям в милицию пока что не было: еще не прошло суток с момента исчезновения Ирмы, и имелись шансы, что она благополучно вернется домой или даст о себе знать. Так что напрягать кого бы то ни было в милиции я считала преждевременным. К тому же у Екатерины Михайловны даже не приняли заявление, никакого дела не завели, и милиция не владела всей информацией по данной ситуации. Так что, реально оценив обстановку, я все же направилась в «Абсолют».

Высокое здание проектного института в районе Набережной было практически целиком отдано под офисы различных фирм и компаний. Фирма «Абсолют», занимавшаяся оптовыми поставками компьютерной техники, была солидной – она занимала два нижних этажа, два длинных коридора. Главный офис, включавший в себя бухгалтерию, отдел кадров, административный кабинет и службу охраны, находился на первом этаже. Туда-то я и направилась, для начала решив не трогать руководство, а пообщаться, так сказать, с народом.

Уже через несколько минут я поняла, что сделала правильный выбор. «Офисный планктон» в «Абсолюте» был представлен женщинами разных возрастов и несколькими молодыми мужчинами-менеджерами, казавшимися одноликими: в одинаковых костюмах, с похожими прическами – короткими, приглаженными гелем для волос, даже запах их парфюма казался одним и тем же.

Оглядев женский состав коллектива и оценив каждую сотрудницу, я поняла, что успех в плане сбора информации мне здесь обеспечен: дамы явно не производили впечатления замкнутых молчуний. Исключение, пожалуй, составляла одна женщина в возрасте, с внешностью железного сержанта в юбке: монументальная фигура, строгий темно-синий костюм, окрашенные в радикально черный цвет волосы, прямыми прядями обрамлявшие суровое непроницаемое лицо с высокими скулами восточных очертаний, колючий взгляд небольших карих глаз за слегка затемненными очками.

Вскоре я уже знала, что женщину эту зовут Белла Георгиевна Максакова, что она давно в разводе с мужем и имеет взрослого сына, который никак не может выбрать себе спутницу жизни, так как авторитарная мама решительно отметает все представленные ей кандидатуры. Что она занимает в фирме должность главного бухгалтера и ее побаиваются все сотрудники и даже, кажется, сам директор, Василий Игоревич Липатов, человек справедливый, но несколько мягковатый и чрезвычайно замотанный работой.

Эти сведения я получила от секретарши Виолетты, очень сексапильной девушки лет двадцати четырех, высокой брюнетки в темно-красных брюках и черной тунике, подчеркивающей ее пышную грудь.

Надо сказать, что мое появление в «Абсолюте» не прошло незамеченным ни для кого из представителей «бумажной службы». Сначала я заглянула в кабинет, на двери которого висела табличка «Отдел кадров», справедливо рассудив, что здесь Ирму Линдгардт должны знать лучше всего, чтобы дать как можно более полную ее характеристику. Я успела представиться сотрудникам и сообщить им о цели своего визита. Из отдела кадров одна дверь вела в кабинет с табличкой «Бухгалтерия», и она была приоткрыта. Я так поняла, что Белла Георгиевна относилась к людям, которые предпочитают иметь контроль над всем, происходящим вокруг. С одной стороны, это было ценным для меня качеством: Максакова наверняка наблюдала и фиксировала в голове перемещения всех сотрудников, а также знала, кто из них чем живет и на что способен.

Но здесь возникало сразу несколько минусов: во-первых, ее мнение грешило бы еще большей предвзятостью, чем точка зрения Виктории Сухановой, а во-вторых, она вряд ли поспешила бы поделиться со мною своими истинными наблюдениями. Поэтому Беллу Георгиевну я решила оставить на потом, когда придумаю, как подобрать к ней ключик, какими методами заставить ее разоткровенничаться, если в этом вообще возникнет нужда.

Пока же в моем распоряжении имелись: секретарша Виолетта, юрист Ольга Николаевна Краснова и две рядовые сотрудницы отдела кадров, Люба и Наташа, и каждая из них была явно не прочь почесать языком. Видимо, неординарная ситуация с пропажей начальницы отдела кадров взбудоражила их умы, заставила их обсуждать это событие с самого утра и отвлекала женщин от скучной работы. Менеджеров-мужчин я пока тоже решила не трогать, удовольствовавшись женской частью коллектива.

Однако начать разговор оказалось не так-то просто: едва я прошла в отдел кадров и представилась, с удовлетворением отметив, как загорелись огоньки любопытства в глазах сотрудниц, и тут из своего кабинета не замедлила выплыть Белла Георгиевна. Она загородила своим дородным бюстом дверной проем и спросила властным баском:

– Вы из какого ведомства?

Мне пришлось вежливо заявить, что я, собственно, сама по себе, занимаюсь расследованием частным образом, и показать свое удостоверение. Белла Георгиевна не отказала себе в удовольствии изучить данный документ с намеренно пренебрежительным видом, и было заметно, что он не произвел на нее должного впечатления. Она небрежным жестом вернула его мне и заключила:

– Вы не имеете права отвлекать сотрудников в рабочее время.

– Понимаю, но я и не настаиваю ни на чем. Всего лишь прошу о беседе, – подчеркнула я.

– А вы не могли бы обратиться к нам с вашей просьбой после окончания рабочего дня? – без всяких эмоций поинтересовалась Белла Георгиевна.

– Могла бы, конечно, но в этом случае будет затруднительно собрать всех сотрудников вместе – многие поспешат домой.

– Ничем не могу помочь, – развела руками Белла Георгиевна.

Я, мысленно злясь на противную тетку, прокручивала в голове, как правильно повести разговор, чтобы добиться-таки положительного результата, и досадовала, понимая, что это может и не получиться – формально Белла Георгиевна была права. Я даже пожалела, что, грешным делом, не воспользовалась фальшивым удостоверением сотрудника прокуратуры, по дружбе состряпанным для меня давним моим другом, подполковником Мельниковым, однако в итоге все-таки решила, что это все к лучшему. С людьми, подобными Белле Георгиевне, нужно держать ухо востро: если бы она заподозрила, что это липа, вход в «Абсолют» для меня был бы заказан навеки. И пришлось бы мне отлавливать сотрудников после работы по одному и даже тащиться к кому-то из них домой, что сильно затянуло бы и усложнило мою задачу.