— Ясно.

Сиреневый свет на лице князя мигнул и померк. Свеча в последний раз выстрелила вверх длинной фиолетовой искрой и погасла. Колдовство кончилось, только в натекшей лужице воска бродили разноцветные искры. Князь, сдерживая себя, скрипнул зубами. Он многое еще хотел бы рассказать воеводе, но наступившая темнота запечатала губы. Теперь их могли и видеть и слышать.

— Хорошо, — сказал тогда Избор. — Сделаем, как прикажешь. Только тут как не считай, а число лучников придется удвоить. В ближнем бою не каждый наш песиголовца осилит, а если лучников поставим, то еще до стены их…

Князь кивнул. Главный разговор, то, ради чего он зажигал свечу, окончился. Теперь можно было немного поморочить врагам голову.

— Где их взять-то?

— Селян поспрошаем, что в городе остались. Стрелы-луки есть, а стрелков найдем. Помнишь как в прошлом году-то?

Князь кивнул. Он понял, что хотел сказать Избор. В прошлом году талисман уже был в его руках, и тогда все обошлось.

— Драконы вот только…

— А что драконы? — спросил, повеселев, князь. — Одного прибили, прибьем и второго.

Он поднялся.

— Пошли лучше поглядим, что там кузнец наработал.

— Какой кузнец? — чуть было не спросил Избор, но вовремя прикусил язык. Слишком серьезным было дело, затеянное князем, что бы делать его небрежно. Он поднялся и пошел следом за Брячеславом.

В дверях князь спросил.

— Серебро-то взял, что в шкатулке?

Избор молча хлопнул себя по груди.

В дверях столкнулись с Исином.

— Что за шум?

Глазами и помыслами он уже был на башне и поэтому, когда хазарин начал рассказывать о том из-за чего случился переполох он недослушав, сказал — Хорошо! — чем привел хазарина в недоумение. Тот вопросительно посмотрел на Избора, но тот в мрачной сосредоточенности только кивнул на башню. Сотник пошел следом, пожимая плечами.

Они вышли на тесную площадку, и сразу же в лица повеял тугой ночной ветер. Исин, рассчитывавший появиться совсем в другом месте, развел руки, нащупал тонкие жерди, что огораживали площадку. Все верно, подумал он, башня. Он сделал шаг в сторону, ударился о какую-то станину и взвыл от боли.

— Что там? — глухо спросил князь. — Упал, что ли?

— Лучше бы упал, — простонал Исин, растирая ногу.

— Успеешь еще, — странно усмехнувшись, ответил князь, вылезая наверх. Следом за ним появился Избор.

Он помолчал, облекая мысли в слова, потом похлопал рукой по станине, к которой крепился лук.

— Выйти вам отсюда нельзя, а вот вылететь можно…

Исин расслышавший только половину того, что говорил князь, огляделся и не нашел самого главного.

— А лошади? — обалдело спросил хазарин. — Лошади-то где?

Избор оскалил зубы. Растерянность хазарина веселила, хотя смеяться совсем не хотелось. Он-то прекрасно представлял, что им сегодня предстоит совершить.

— Соколам кони ни к чему, — ответил он за князя, что озадаченно чесал голову в поисках ответа. — Нам бы только долететь, а там все будет….

Не обращая внимания на князя — тот простит, если поймет, а не простит, так стерпит, Избор обошел вокруг лука. Факелов предосторожности ради не зажигали, но он помог глазам руками и убедился, что на башне установлена точная копия сложного составного лука. Такого же, ками днем они подстрелили дракона. По запаху и по шероховатости дерева он понял, что клеили его из березы, ясеня и дуба. Концы лука терялись в темноте, но он помнил, что они простираются далеко за пределы башни. Поверх лука лежала стрела — бревнышко толщиной с его ногу. Избор посмотрел на кислую рожу сотника, и у него засосало под ложечкой. Князь не шутил. Брячеслав, торопясь сделать дело, шепотом скомандовал.

— Давай!

С его стороны заскрипел ворот и Избор увидел как тетива — канат толщиной почти в три пальца — медленно пошла назад. Эдак мне еще самому себе и неприятности накручивать, подумал он, но руки сами нашли ворот и закрутили рукоять.

— Правду говоришь, — прошептал князь. — Обложили так, что мышь не проскочит, только ведь мыши разные бывают…

Он тихонько рассмеялся и Избор понял, что для него все это только маленькая часть большой битвы.

— А ты сам-то, князь, пробовал, как летучая мышь?

— Не княжеское это дело! — ответил князь и Избор удивился, уловив в его голосе сожаление. — Я не пробовал, но и вы тут не первые!

Брячеслав рывками притягивая ручки ворота к себе и от этих его движений в плечах похрустывало…

— А что первые-то, живы? — осторожно спросил хазарин.

Выбрав время между двумя мощными рывками, князь ответил:

— Кто много знает, тот мало живет… Крутите лучше….

Избор ничего не сказал, но князь и сам почувствовал его любопытство и добавил.

— Первые двое у меня разбойники были. Им руки повырывало.

— Откуда? — не понял хазарин. На его долю работы не хватило, и он просто смотрел, как князь с воеводой крутят ручки. Редкое, надо сказать зрелище.

— Из плечей, — объяснил Избор, уже представивший как все это было. — А что с другими двумя?

— Потом поняли, что к чему и стали злодеев к стреле веревками привязывать. Ничего, хорошо получалось…

— Что, живыми долетали? — удивился Избор.

— Да нет. Куда живые… Целые. Стрела в землю втыкалась, а на ней покойник. Вылетал отсюда точно живой, а прилетал — покойник. Двое вообще башкой об землю треснулись — мозги наружу. А потом приноровились в озеро их пускать. Ничего вышло…

— Он-то хоть жив остался? — повторил вопрос Исин.

— Остальные пятеро пропали неизвестно куда, — ответил Брячеслав. — Стрелы нашли, а их самих нет… Так что я думаю все в порядке будет. Долетите.

— Куда долетим? — на всякий случай переспросил Избор. Смирившись с необходимостью лететь, он теперь хотел знать куда. — Неужто прямо до Киева? Так это в другую сторону.

Он посмотрел в небо, нашел Стожары и махнул рукой за спину.

— Туда.

— До Киева… Вам бы песиголовцев перелететь. Там уж сами справитесь.

Ворот натужно заскрипел и встал, не желая двигаться дальше. Избор подергал со своей стороны, но и тут он не поддался. Он коснулся ладонью тетивы и ощутил как трепещет она сдерживая силу.

— Все! — выдохнул князь. — Больше не накрутим. Теперь сюда…

Он обошел лук спереди. Избор и Исин пошли следом посмотреть на стрелу. В ней не оказалось ничего необычного. Стрела как стрела, только без стального наконечника. Там, где она касалась лука, с нее свешивались несколько ремней. Ругаясь в темноте, князь распутал их.

— Лезьте!