Морды удивленно уставились на меня, затем переглянулись изаржали. Тот, кто за рулем, вышел из машины, окинул меня оценивающим взглядом испросил:

– Бабка Арсенья дома?

– Дома, – еле слышно ответила я. – А на кой онатебе сдалась?

Но морда ничего не ответила и пошла в дом. Второй заговорилпо мобильнику. Ситуация мне определенно не нравилась, и я моментальнопротрезвела. Все сомнения рассеяла бабка Арсенья. Она мило улыбнулась исказала:

– Люба, Яна, пойдемте за стол. Ко мне Марик приехал. Вотрадость-то какая!

Так, подумала я, значит, эту морду зовут Мариком.

– Марик, давай и друга своего к столу приглашай, что ж он вмашине сидит?! – запричитала бабка.

Вторая морда тоже направилась в дом. Во дела! А вроде тихаятакая бабуля!

Марик сбегал за сумкой. Язык не поворачивался называть егоМариком. Не Марик, а целое Марище!

Арсенья накрыла стол. Марик вытащил из сумки деликатесы инесколько бутылок со спиртным.

– Не надо ничего. Зачем! – опять запричитала Арсенья.

– Да брось ты, Арсенья! Я тут тебе мини-трактор купил. Наднях кто-нибудь из моих ребят завезет. Ты мне жизнь спасла!

Мы разлили по бокалам мартини, Марик не пил, объяснил, чтоза рулем.

– Не могу, время поджимает, надо срочно в Москву ехать.

Вторая морда явно никуда не торопилась и пила с нами.

– Около года назад пошла я на кладбище, сеструпроведать, – начала рассказывать Арсенья, – у дороги слышу стоны –перепугалась и туда, а там мужчина лежит весь в крови и помощи просит. Смотрю,а у него ноги прострелены, в груди рана зияет. Видно, что рассчитались с ним ис машины сбросили. Он в шоке был! Даже не думала, что выживет! С грудным-торанением! Я его волоком до своего дома дотащила. Пулю из груди сама вытащила,травами, зельями, молитвами два месяца выхаживала. А когда на ноги встал,глазам своим не поверила. Вот так я с Мариком познакомилась.

– Да, Арсенья мне как мать родная! – сказал Марик ипоцеловал ей руку.

Посидев пару часов, Марик стал собираться. Мы с Любкой вышлиего провожать. Вторая морда шла следом.

За эту пару часов мы уже успели подружиться, расставаться нехотелось. Так и проговорили два часа ни о чем: о питерской погоде, о московскойжаре, об урожае бабки Арсеньи. А хотелось сказать друг другу намного больше.Ведь классный мужик этот Марик, сразу видно – крутой! А смотрел он на меня стаким восхищением, словно я из космоса прилетела.

– Ну что, девочки, заходите к нам в бар, выпьем на посошокпо коньячку. – С этими словами Марик расцеловался с бабкой Арсеньей. А мыс Любкой запрыгнули в эту шикарную тачку.

Да, кожаный салон здесь – мечта! У меня аж дух перехватило.Марик сел напротив и налил всем по маленькой рюмочке коньячка.

– А вы здесь каким боком, девчонки? Номера, я смотрю,московские… Как вас сюда занесло? – Он глубоко затянулся сигаретой.

– Подруга у нас умерла. Сегодня год. Здесь в Крестцахпохоронена. Приехали помянуть. Суицид, – протараторила Любка.

– А что, в Москве места не нашлось? Или там суицидников нехоронят? – удивился Марик.

– Нет, просто так получилось, – вздохнула я. – Мужее так похоронил, как собаку!

– Дай бог, чтобы у вас никогда таких мужей не было. Давайтевыпьем за это, девчонки. Хоть я и за рулем, но с такой компанией грех невыпить.

– С такой тачкой, наверное, на каждом шагу стопорят, ни одноГАИ мимо не проедешь. Особенно по этой трассе. Здесь так и смотрят, кого обуть.А тем более на такой машине!

– Да и у тебя тоже машина ничего, что прибедняешься! Салон –кожа да дерево. Тачка-то, я смотрю, сделана на заказ.

– Пятьдесят три штуки, как с куста! А ты чуть было ее незадел. Понятное дело, твоя подороже будет! Но есть одно преимущество: на моейтачке московские номера.

– Наверное, муж крутой, – улыбнулся Марик.

– Может быть.

– Слышь, Марик, может, мы их с собой зацепим, – дала осебе знать вторая морда.

– По дороге нацепляешь, там как раз твой контингент стоит.Цепляй не хочу! – вскипела я.

– Успокойся! Шальная ты баба, Янка, быстро заводишься.Будешь в Питере, звони. – И Марик протянул мне свою визитку.

Посигналив нам, они уехали.

– Ой, классный мужик, Любка, у меня аж низ живота заболел,так я его трахнуть захотела! Ведь кто-то же его зацепил, когда он лохом был, атеперь налоговой пугает! Везет некоторым! Если бы я была его женой, я б его сутра до ночи то налоговой, то милицией пугала! Проверяла бы его в офисе каждыепять минут. Или наняла бы частного детектива. А если бы с поличным поймала,сразу бы на бабки опустила и разводила бы на деньги с утра до ночи. Классныйкошелек! Он бы мне «Ягуар» купил!

– Чудная ты, Янка, все на деньги переводишь. КакРегина! – бросила сигарету Любка.

Арсенья постелила нам на печи. Мы залезли и моментальновырубились. Утром мы уже неслись в Москву. Я пристально всматривалась впроносящиеся мимо машины в надежде увидеть тачку Марика. Но увы! Этому несуждено было сбыться.

Что было дальше, рассказывать просто не хочется. Да, якупалась в роскоши, но чего мне это стоило?! Этот придурок издевался надо мнойи днем, и ночью. Он творил дикие, непостижимые вещи! Мое отношение к сексустало самым негативным. Через год я уже ничего не хотела – ни секса, ни денег,жизнь потеряла всякий смысл.

Сначала я возненавидела своего муженька, затем возненавиделасебя. Начало сбываться предсказание Любки.

Мне постоянно хотелось наложить на себя руки. Кому от этогостанет хуже? Я утратила интерес к жизни.

Временами мне казалось, что я просто схожу с ума! Наш домбыл напичкан порнокассетами и побрякушками из секс-шопа. Самым приятным былоприковывать его цепями к батарее и бить плеткой. Ему это чертовски нравилось, ион кончал. Я хлестала его со всей ненавистью и злостью, на которую только быласпособна. Проклятый садомазохист! Но это было редко. В основном жертвой была я.Иногда его извращениям не было предела, и он сам уже не мог себяконтролировать. Я чувствовала, что в любой момент он может меня убить. Моенекогда красивое лицо было теперь разукрашено неприличными синяками, поэтому впоследнее время я постоянно ношу темные очки.

Я уже просто не могла владеть собой. Бросить все и убежать?!Но как же ежедневные походы в ресторан, шубы, бриллианты? Ведь он щедрозадаривал меня подарками. Я устала! Скорее мне уже нужна помощь психиатра.