Кто-то сунул Гребенщикову бутылку портвейна, он присосался к ней, допил, вышел из комнаты.

– Концерт окончен, – сказал Джон. – Просьба расходиться по домам – но не все сразу, маленькими группами. Сами понимаете…

Король сидел, скрестив ноги, на стуле у стола участкового – высокий, стриженный налысо, в синих спортивных штанах, черных узконосых ботинках и коричневой куртке «под кожу». В верхней челюсти у него не хватало зуба. На среднем пальце правой руки была надета желтая «печатка» с буквой «В», на пальцах были вытатуированы цифры: «1», «9», «6», «2». Король глядел на участкового уверенно и нагло.

– …То есть ты утверждаешь, что никогда никого не принуждал к половой связи? – спросил участковый.

– А зачем мне принуждать? – Король осклабился. – Бабы на меня сами лезут. У меня конец здоровый. – Он несильно хлопнул себя ладонью между ног. Сидящие на стульях у стены Сергей и Юра хмуро посмотрели друг на друга.

– А что насчет Бедуленко? Знаешь такую? Она на тебя тоже сама полезла?

– Ну да. Это – мандавошка еще та. Ее весь Рабочий уже протянул… Можете передать ей привет от трех лиц – от хуя и яиц.

Сергей встал и резко ударил его в грудь кулаком. Король упал вместе со стулом, отлетел в угол кабинета.

– Э, ты чё, охуел? Я, бля, докладную напишу!

– Я тебе напишу. Ты здесь выкобениваться не будешь.

Король встал, поднял стул, сел.

– И Ирина Гришковская тоже сама на тебя полезла, да? – спросил участковый.

– Такую не знаю.

– А если подумать?

– Сказал – не знаю, значит, не знаю.

– А если очную ставку с ней, а?

Король сморщил лоб, заерзал на стуле.

– Что вы мне вешаете, а? Что вам надо?

– Где ты был вечером в субботу, двадцать девятого марта?

Король хмыкнул.

– Я не помню, что было вчера, а неделю назад – тем более…

– А ты постарайся, – сказал Юра. – Пошевели мозгами, может, и вспомнишь. – Он в упор посмотрел на Короля.

* * *

– А где твой «железный конь»? – спросил Сергей. Он и Юра вышли на крыльцо опорного.

– В гараже. Свечи надо поменять.

– А на выходных ты что делал? Чего не поменял?

Они шли к остановке. Школьники убирали улицу: девочки разметали вениками пыль по тротуару, пацаны скребками отковыривали от асфальта корку грязи, сгребали в кучи. Вдоль тротуара ехал трактор с прицепом, за ним, шатаясь, шел мужик с беломориной в зубах. Он лопатой забрасывал кучи в прицеп трактора, просыпая большую часть. Две учительницы болтали друг с другом, не обращая внимания на учеников. К ним подошла завуч по внешкольной работе, стала отчитывать.

– Что это они убирают сегодня, а? – сказал Сергей. – По пятницам вроде уборка…

– Может, Слюньков приезжает…

– …Как бы его посадить на трое суток по сто девятнадцатой…

– И что?

– Как – что? Раскололи бы, как не хер делать…

– Не получится. Нет оснований. Я статью эту помню наизусть. Три основания. Когда лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения – раз. Когда очевидцы прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление – два. Когда на подозреваемом или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступле…

– Все это говно, ты понял? Я сам все это учил… Здесь тебе не институт, ты понял? Здесь все по-настоящему. Найдем, как этого гондона посадить, не сцы…

* * *

Юра вышел из здания прокуратуры, повернул налево, пошел по Валу Красной Звезды. Внизу притормаживали перед поворотом на мост машины и троллейбусы. За рекой тянулись серые микрорайоны однотипных панельных домов, над ними торчали трубы «Химволокно». Дым из труб расплывался по низкому серому небу.

На Советской площади старшеклассники в плащах защитного цвета, с автоматами, стояли на «вахте памяти» у Вечного огня. Дрожали на ветру язычки пламени. Разводящий курил, спрятавшись за постамент скульптуры «крылатой женщины». Парень и девушка – часовые – играли в слова:

– …Триппер…

– …Розетка…

– …Аборт…

– …Телескоп…

– …Пидарас…

– …Сортир…

Юра обогнул Вечный огонь, постамент, свернул на Аллею славы с портретами героев на бетонных столбах.

Юра остановился у афиш кинотеатра «Чырвоная зорка» – «Сегодня», «Детям», «Скоро». «Ошибка молодости» (Югославия, кроме детей до 16 лет. Мелодрама о любви двух молодых людей, преодолевающих любые препятствия ради того, чтобы только быть вместе). На холсте, заштопанном в двух местах, были нарисованы лица парня и девушки. Один из швов оказался на щеке парня.

– Здравствуйте…

Юра обернулся. Сзади стояла Оля – в джинсах, красной куртке, с сумкой на плече.

– Здравствуй.

– Вы меня помните?

– Да, конечно…

– Я подумала, может быть, не узнали… Вы как-то так посмотрели… Наверно, каждый день допрашиваете столько людей…

– Нет, я тебя запомнил. И сразу узнал…

– Нашли уже убийцу Смирновой?

Юра покачал головой.

– А я вот в кино хотела сходить после занятий – а билетов нет. – Она улыбнулась, пожав плечами. – А вы тоже хотели в кино?

– Нет, я просто подошел посмотреть, что идет… Я такие фильмы не люблю…

– А какие вы любите?

* * *

Оля и Юра сидели за столиком в коктейль-баре «Снежинка». Оля пила через соломинку молочный коктейль, Юра – кофе. Гудел, взбивая коктейль, миксер «Воронеж».

– …Ничего не изменилось. – Юра сделал глоток, поставил чашку на столик, засыпанный крошками пирожного. – Я здесь со школы не был. А в школе часто ходили – после уроков, пить коктейль. Деньги, которые на обеды давали, не сдавали, а сюда… Класса до седьмого. Потом уже стало неинтересно – коктейль. – Юра хмыкнул.

Оля молча кивнула.

– Я здесь недалеко учился, в третьей школе, знаешь?

– Да, слышала. Английская спецшкола?

– Да… А жили мы на Пионерской, дом почти рядом с «Родиной». В одной комнате – мы с родителями, а в другой – женщина, экономист. С фабрики художественных изделий. Потом папе дали квартиру на Фатина, я в десятом классе учился… Последнюю четверть ездил оттуда, а летом поступил в универ и уехал в Минск…

– А почему вы пошли на юрфак?

Юра пожал плечами, отпил кофе.

– Нравилось. Давно, еще в школе, решил, что хочу стать следователем… Фильмов насмотрелся…