Я не стал заострять внимание на том, что неопытный мастер порой куда хуже опытного. Ломать — не строить. Но оставил этот комментарий при себе.

Из травы на дорогу впереди выбрался блазг. Он приветственно помахал нам рукой, и Целитель сделал то же самое. Когда мы приблизились, я остановил лошадей. На загривке квагера, привычно уцепившись за ядовитые шипы, восседал Юми.

— Где пропадали? — дружелюбно поинтересовался Шен.

— Гулять. Смотреть. Молиться. Охотиться, — улыбнулся Гбабак, и его желтые веки на мгновение закрыли полупрозрачные перепонки.

— И как? Удачно?

— Вот так, собака! — подтвердил вейя, легко прыгнув на крышу фургона.

— Мы строить лагерь. Надо отдохнуть. Скваоро дождь.

— Хорошо. Показывайте дорогу.

Лошади еще не устали, но я не видел причин, почему бы не задержаться и чего-нибудь не съесть.

Блазг тяжело пошлепал по лужам, затем сошел с тракта и показал нам утоптанную полянку. В неглубокой яме уже трепетал огонь. Освежеванный сайгурак лежал тут же.

— Хорошая еда, — оценил я трофей.

— Это не я поймать. Это Юми, — великодушно заметил Гбабак.

Мы с Шеном с удивлением воззрились на застеснявшегося спутника квагера. Оставалось только догадываться, чем и как он смог завалить столь крупное для него существо.

— Юми заметить, что за нами идти.

— Кто и где? — спокойно спросил я, видя, что Шен, помимо своей воли, хватается за кинжал.

— Человеква. Верхом. Он осторожен. Идти по следам, но не приближаться.

— Разведчик?

— Вот так, собака!

— Юми говорить, что он не походить на разведчиква. Мало что уметь. Его было видеть издалеква. Просто ехать за нами, и все.

— Мне это не нравится, — выразил общее мнение Целитель.

— Мне тоже. Но суетиться рано. — Я подошел к фургону, взял лук и колчан.

— Ты куда?

— Проверить, что ему надо.

— Я с тобой!

Угу. Так я тебе и позволил. Только Ходящего с горячей кровью мне сейчас и не хватает.

— Нет. На тебе Рона.

Это подействовало, и он сразу же раздумал бегать вместе со мной по окрестностям.

— Мне сходить с твой, друг?

— Нет, — подумав, решил я. — С одиночкой справлюсь. Лучше тебе остаться в лагере на тот случай, если в округе шастает кто-то еще. Юми может посмотреть, нет ли поблизости засад?

— Вот так, собака! — пискнул вейя и скрылся в траве.

Я упер плечо лука в землю, задержал дыхание, напряг мышцы, всем весом налегая на оружие, и свободной рукой забросил петельку тетивы на второе плечо. Быстро изучил стрелы, оставил в колчане только шесть.

— Если через нар не вернусь, начинайте волноваться.

Шен насупился, но не стал возражать. Думаю, он еще сильнее расстроится, если проверит свою сумку. Втайне от него я временно прикарманил «Гаситель Дара». Моя осторожность твердила о том, что за последний год рядом со мной стало появляться гораздо больше носителей «искры», чем за всю предыдущую жизнь. Если по нашим следам идет некромант, то у меня хотя бы будет шанс противостоять ему.

Первую часть пути я проделал по дороге, затем, когда отошел от лагеря на достаточное расстояние, забрался в траву и начал пробираться вдоль тракта. Приглядев удобное местечко, устроил засаду.

Словно по закону подлости, тут же начал накрапывать дождь. Я расстроенно зашипел и, стянув с себя плащ, укрыл лук. Состояние тетивы беспокоило меня гораздо больше, чем собственное здоровье и сухая одежда.

Видимость из-за зарослей была не ахти какая, а чтобы выстрелить, мне и вовсе пришлось бы встать в полный рост, зато я нисколько не сомневался в том, что с дороги меня не видно. Ветер шумел, трава шелестела над моей головой, дождь усиливался, а я бесконечно думал о Лаэн. Наверное, рано или поздно это сведет меня с ума. Я начинал жалеть, что тогда не послушал Шена и не рискнул. Стоило попытаться вбить в шею Проказы стрелу. У меня бы получилось. У меня должно было получиться.

Я услышал, как фыркнула лошадь. Осторожно привстал, посмотрел и тут же забыл о луке. Этого человека, пускай он и изменился с момента нашей последней встречи, я узнал. И убивать его было бы глупым расточительством. Во всяком случае, в ближайшую пару минок.

Я поспешно зашарил по земле и нащупал камень неправильной формы размером с перепелиное яйцо. Вытащил из кармана самодельную кожаную пращу и, как только чужак миновал то место, где я прятался, встал на ноги, крутанул оружие над головой и метнул снаряд.

Камень, как я и рассчитывал, ударил по касательной, черканув по затылку. Мужчина нелепо свесился с седла и рухнул в дорожную грязь и лужи, подняв вокруг себя тучи брызг. К моему удивлению, сознания он не потерял и теперь, встав на четвереньки, ошеломленно тряс головой.

Я бросился к нему.

Он меня заметил, по его рукам пробежали голубые искры. Но в следующую уну я уже налетел на противника, и мы кубарем покатились с дороги в траву, а затем застыли. Порк, а точнее, Тиф, занявшая тело деревенского дурачка, больше не пыталась воспользоваться магией — я приставил к ее шее «Гаситель Дара».

— Убьешь меня? — спросила она.

Карие глаза Проклятой были уставшими, но я не увидел в них страха.

— Назови мне хоть одну причину, почему я не должен этого сделать. — Нож я держал крепко, и моя рука не дрожала.

— Я помогу тебе найти того, кто убил Проказу и твою женщину. И отомстить, — просто сказала она.

— С чего мне верить Убийце Сориты?

— Потому что я хочу мести гораздо сильнее, чем ты. Уничтожить их я жажду больше, чем кого либо еще! Так что выбор у тебя небольшой — или зарезать меня здесь, или принять мою помощь. В последнем случае вам всем придется довериться Проклятой.

Я еще раз посмотрел в ее глаза, неохотно убрал руку с «Гасителем» от ее шеи и встал. Освободившись, она не сделала попытки напасть. Лишь потрогала кожу, на которой выступила рубиновая капелька крови, и сухо произнесла:

— Правильный выбор, Светловолосый.

— Меня зовут Нэсс.

До наступления сумерек оставалось не больше полунара, и с каждой минкой степь становилась все мрачнее и неприветливее. Пожалуй, я так же, как и Шен, ждал, когда же мы оставим эту местность позади. Еще неделя — и трава, даже самая высокая и густая, перестанет бороться с ветром, ляжет, оставив после себя продуваемую пустошь. Тогда станет еще холоднее, чем сейчас.

Мы намеревались к этому времени добраться до более обжитых земель.

Выдернув из земли очередную стрелу, я наложил ее на тетиву, легко вскинул «прирученное чудовище», как называл мой лук Шен, натянул на разрыв и, почувствовав, как щеки коснулось оперение, разжал пальцы. Стрела по пологой дуге ушла в небо, приблизилась к низким, опасливым облакам, едва не задела их животы и, начав смертельное снижение, через пару ун задрожала в мишени.