Макс и Стелла лежали без сна бок о бок в темной спальне. Стелла с беспокойством думала о том, в какое неприятное положение попал ее любовник, а Макс – о ее словах, вызвавших ту ужасную тишину за обедом.

– Все поняли, что ты осуждаешь меня, – сказал он.

– Не будь параноиком.

– Оставь психиатрический жаргон, когда говоришь со мной.

– Замолчи! Замолчи сейчас же!

Оба умолкли. Когда в доме находилась Бренда, они, несмотря на толщину стен, говорили о личных делах шепотом.

– Почему ты хотела унизить меня?

– Это нелепое преувеличение. То был пустой разговор, всерьез его никто не воспринял.

– Ты была пьяна. Почему ты пила намного больше остальных?

Воцарилось молчание, тяжелое, гневное, насыщенное злобой. Молчание Макса. Она сказала что-то лишнее, а он в наказание ей создает это чудовищное молчание, заполняющее комнату обидой и гневом. Стелла отвернулась от мужа и попыталась представить Эдгара. Однако не могла подавить ужас при мысли, что Джек Стреффен не станет выпускать его на работу, и тихо заплакала в темноте. Макс не сделал попытки ее утешить, да Стелла и не позволила бы ему, если бы он попытался.

Ее мучило предчувствие, что вот-вот все разобьется вдребезги.

День был жарким, безоблачным, насекомые жужжали возле старых роз. Стелла шла к любовнику, силуэт которого нечетко виднелся возле верстака у оранжереи. С ним был Чарли. Завидя ее, Эдгар отложил инструмент и вытер ладони о брюки. У Стеллы была корзинка, в ней лежали садовые перчатки и секатор. Эдгар нарвал ей фасоли и листовой свеклы, надергал моркови. Она села на скамью, и он наполнил корзину.

– Миссис Бейн оставила тебе кое-что на кухне, – сказала Стелла сыну.

– Я очень занят.

– Сходи туда, дорогой. Она приготовила это специально для тебя.

Мальчик нахмурился, и Стелла нахмурилась в ответ.

– Я сейчас вернусь, – сказал он Эдгару и побрел по дорожке к дому.

– В чем дело? Что-то случилось? Ты явно расстроена.

Эдгар произнес это негромко, не глядя на нее.

Стелла рассказала о подозрениях врачей по поводу спиртного. Без малейшего упрека – ей и в голову не приходило упрекать Эдгара.

– Не беспокойся.

– Я очень беспокоюсь.

Стелла подошла к яблоне. Сквозь ветви виднелась Стена. Из той части сада Стену было видно отовсюду.

– Что я буду делать, если тебя не станут выпускать на работу?

Стелла снова села рядом с ним. Эдгар взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Но она была неутешна.

– Что я буду делать? Приду сюда однажды утром, а тут работает другой пациент. Спрошу, где ты, и услышу в ответ, что тебя больше не выпускают. Это будет конец, полный и бесповоротный. Никому ничего не скажешь. Я тебя больше никогда не увижу.

– Этого не случится, – сказал Эдгар и снова поцеловал ее ладонь, но она отняла руку.

– Ты не знаешь их.

– Еще как знаю.

– Тогда должен понимать, что они могут сделать все, что захотят, и никто не сможет им возразить – ни ты, ни я. Это будет конец.

– Придешь сегодня в павильон?

– Не знаю.

Стелла стала расхаживать по дорожке взад-вперед. Эдгар положил локти на колени, ссутулился и уставился в землю. Я догадываюсь, о чем он думал. Принимал решение. Стелла стояла к нему спиной, снова глядя сквозь ветви на Стену. Услышав, как Эдгар поднялся и вполголоса произнес «Чарли», она взяла корзинку и пошла к дому.

Поставив корзинку на кухонный стол, Стелла поднялась наверх. Дом был пуст. Бренда уехала на машине за покупками. Стелла бросилась на кровать и лежала, глядя в потолок.

Через десять минут она села, полезла под кровать за туфлями и услышала торопливые шаги на лестнице.

– Чарли, ты?

Это был не Чарли. К ее крайнему изумлению, в дверях стоял Эдгар.

– Что ты делаешь? – прошептала она. – У нас гостит свекровь!

И рассмеялась, вообразив себе встречу Бренды с Эдгаром, который будет выходить из ее спальни, застегивая брюки. Не переставая смеяться, она подошла к двери и закрыла ее.

Стеллу приятно удивило, что Эдгар пришел к ней в спальню?

Да, приятно удивило, потрясло, взбудоражило. Я понял, что риск, рискованные положения горячили ей кровь. Эдгар, не теряя времени, снял голубую рубашку и желтые вельветовые брюки, форму пациентов. Стелла быстро сбросила одежду. Подумать только – Эдгар в ее доме, в ее спальне, они вдвоем оскверняют супружеское ложе! Правда, я не думаю, что Стелла осознавала элемент агрессии, придававший сексу пыл; однако в те минуты она имела дело не только с Эдгаром, но и с Максом.

Стелла лежала в объятиях Эдгара, одежда ее беспорядочно валялась на полу. Часы на ночном столике показывали без десяти одиннадцать. «Нужно отчаянно хотеть попасться, чтобы позволять себе такое», – подумала она без малейшей тревоги; то был спокойный, трезвый голос правды. По ее словам, она поняла, что, невзирая на последствия, нам всем присуще стремление провозгласить свою правду. Или уничтожить себя. Тогда Стелла определенно испытывала его; с каким удовольствием она объявила бы Максу, всем окружающим, что любит Эдгара Старка и для нее невыносимо это скрывать! Только она была не настолько безрассудной, чтобы долго предаваться этому чувству; практические соображения соседствуют с мыслями о тайном любовнике. Потом Стелла услышала шум машины на подъездной аллее, и все ее смутные мысли о разоблачении улетучились; это наверняка вернулась Бренда из поездки по магазинам, на несколько часов раньше предполагаемого времени. Эдгар сел, и Стелла сказала ему, что нужно одеваться: она слышала, как подъехала машина. И они, несмотря на отчаянное положение, улыбнулись друг другу, словно проказливые школьники.

Бренда вошла в парадную дверь, когда Стелла спускалась по лестнице.

– Очень уж жарко, дорогая, – объявила свекровь, – я совершенно не способна ничего делать в такую погоду. Да и машину было некуда поставить – какой-то отвратительный коротышка постоянно сигналил мне, поэтому я решила махнуть на все рукой, вернуться, успокоиться и отдохнуть.

– Отличная мысль. Поставить чайник?

– Чашку чая выпью с громадным удовольствием.

Бренда пошла наверх, Стелла остановилась у кухонной двери. Она услышала, как закрылась дверь спальни – это спускался по лестнице Эдгар, держа ботинки в руке, словно персонаж из фарса. Стелла пробежала через кухню, открыла заднюю дверь и убедилась, что во дворе никого нет. Потом вернулась к Эдгару и увидела у него под мышкой сверток с одеждой Макса.

– Зачем ты это взял? – прошептала она.

Эдгар приложил палец к губам, затем смело пошел по двору. Стелла поднялась наверх. Дверца шкафа была открыта, и на Максовой стороне с нескольких вешалок исчезла одежда. Послышались шаги – это Бренда вышла из своей комнаты. Стелла второй раз за утро застилала постель, на сей раз свежим бельем, когда Бренда спросила с порога: