глотки обожгли горло толикой боли. Вытерев влажные губы тыльной стороной ладони, я закинула фляжку обратно в рюкзак и застегнула молнию. Сон утек вместе с той водой, что быстро напитала мой организм и увлажнила пересохшее горло.

Оглядевшись вокруг, я заметила на границе с барьером, ограждающим нас от диких зверей, Лиама. Некромант был на стреме, пока все спали и набирались сил для дальнейшего пути.

— Иди, отдохни. Я заменю тебя. — еще хриплым голосом, сорванным кашлем, сказала я некроманту, когда подошла к границе с барьером.

— Благородно с твоей стороны. — хмыкнул Лиам, подняв на меня глаза, искрящиеся в темноте голубым свечением. — Но я не доверю тебе нашу безопасность.

Если скажу, что его слова меня не задели — солгу. В темноте вряд ли было видно, что я сжала губы в тонкую линию, но Лиам, наверняка, это заметил благодаря своему магическому зрению.

— Как знаешь. — ровно промолвила я, хотя внутри все кипело от обиды и гнева.

Хотелось напоследок бросить что-нибудь колкое, но, сдержав этот импульсивный поступок, я покинула некроманта молча. Взглянув на лошадей, оставленных около толстых стволов деревьев и привязанных к ним магическими веревками, я двинулась к ним, но не прошла и пары метров, как остановилась, услышав копошение в кустах.

Рука сама потянулась к кинжалу, спрятанному под штаниной у щиколотки. Сталь блеснула, освещенная лунным светом, как маяк, указывающий путь. Сглотнув вязкую слюну, я, медленно, переставляя ноги, двинулась в направлении кустов, готовая напасть в любой момент.

— Это ты. — выдохнула я облегченно, когда отодвинула ладонью жидкие, обросшие мелкой листвой ветви кустарника, и увидела перед собой белую холку пегаса.

Вьюга, фыркнув, опустила голову обратно к мелким цветам, похожим на клевер, и принялась есть их, шурша от удовольствия крыльями. Спрятав кинжал на место, я улыбнулась и, подойдя к пегасу, погладила его по мягкой холке.

— Значит, магия на тебя не действует. — промолвила я, зарываясь пальцами в длинную и мягкую как волны гриву.

— Пфффр!

Вьюга, отодвинув меня от себя своим крылом, недовольно фыркнула и продолжила щипать траву с цветами, усердно ее пережевывая.

— Поняла, не мешаю. — усмехнулась я.

Развернувшись в сторону лагеря, я уже начала отодвигать колючие ветки, дабы пробиться сквозь заросли, но плеск воды заставил меня обернуться. Вьюга, подняв голову, так и зависла с травой в зубах, смотря сквозь листья в сторону той речушки, где я набирала воду.

Я буду не я, если не проверю!

Мельком погладив Вьюгу по боку, я щелкнула пальцами, создавая ледяные иглы, готовые в любой момент меня защищать, и вышла за барьер. Кинжал был бы бесполезен в случае чего, пришлось рассчитывать на магию, но и она не понадобилась.

Дыхание мгновенно перехватило, стоило взору упасть на голую спину, освещенную луной и блестящую от капель воды, с невероятной жилистой парой крыльев. Они гипнотизировали. Зачаровывали. Смотря на них, я забывала дышать и моргать.

Алишер сидел на берегу, покрытому мелкой галькой, и смотрел на спокойную гладь речушки. В ней вряд ли можно было бы вдоволь наплаваться, но хотя бы остудить то, что живет внутри, казалось возможным.

Впитав обратно магические иглы, я немного расслабилась. Опасности, как таковой этот дракон не выражал, но и с ним нужно было быть настороже. Скользнув взглядом по широкой спине, я вновь задержала его на крыльях. От них исходил пар, словно бы вода испарялась на палящем солнце.

— Что ты здесь делаешь? — вопрос застал меня врасплох.

Вздрогнув, я отшатнулась назад, задевая ветки и царапая ими руки. Кожу мгновенно защипало, стоило острым и ядовитым шипам войти в плоть. Неглубоко, но ощутимо. В горле стало сухо как в пустыне, а в душе начался настоящий шторм.

— Я слышу, как быстро бьется твое сердце, Эвирисса. — пробасил Арм, размяв крылья. — Если ты боишься меня, тебе лучше уйти. — он выдержал паузу в две секунды, прежде чем сказать то, что я ожидала услышать: — Совсем.

Хмыкнув, я шагнула вперед, выбираясь из кустов. Мокрая трава, увлаженная росой, мочила ботинки и немного шуршала под ними, нарушая тишину. В паре метров от Алишера я остановилась, колеблясь, но все же что-то заставило меня подойти ближе и присесть на гальку рядом с ним, почти задевая своим плечом его крыло, ореолом защищающее тело хозяина с моей стороны.

— Ты должна отдыхать. — промолвил Арм, когда я уже смирилась с тем, что мы просто будем молчать.

Честно, я не знала, что ему ответить. Говорить, что из-за удушливой энергетики, я плохо спала, было бы неправильно для меня. А сказать о том, что я ощущала его топкие эмоции совсем глупо. Даже опасно.

— А ты почему здесь? — спросила я, взглянув на мужественный профиль.

— Не спится. — коротко и ясно. В принципе, как всегда.

— Вот и ответ на твой вопрос. — хмыкнула я, отворачиваясь к воде.

Было ошибкой, выбраться из спального мешка и не накинуть на плечи одежду потеплее. А идти к воде — еще глупее. Задрожав, я обняла себя руками за плечи, пытаясь хоть так сохранить последнее тепло. Пусть в моих венах и течет холод, а внутри бушует вьюга, я мерзну как обычный человек.

Крылья Арма зашуршали, нарушая тишину, и одно из них обняло меня, согревая. Я вздрогнула от соприкосновения с кожистой поверхностью, застигнутая врасплох. Она обжигала, была настолько раскаленной, как лава в кратере вулкана, готового извергнуться и поглотить своей убийственной массой все живое.

Я никогда не понимала этого мужчину. В одно мгновение он пышет холодом и топит меня равнодушием, в другое украдкой наблюдает за мной, скользя ласковым взором по моему лицу, но стоит мне почувствовать его взгляд, сразу отводит его.

А сейчас… Сейчас он греет меня. Крыльями! Тем, что драконы берегут как зеницу ока, ибо в человеческой форме они более всего уязвимы. Тем, чего может касаться только избранная женщина.

«Только ты! Ты! Ты! Ты!». — опять этот вой пронзил виски.

Резко подскочив на ноги, я зажмурилась, руками закрывая уши. Такой поток эмоций: сильных и непредсказуемых, чистых и до безумия болезненных, пронзил мой разум сотнями раскаленных игл.

«Люблю! люблю! Люблю!».

Из носа тонкой змейкой потекла кровь, направляясь к губам. Уши заложило чем-то плотным: я слышала только быстрый пульс своего громкого надрывно колотящегося сердца. Виски пульсировали, а вместе с их пульсацией распространялась и боль.

Арм что-то говорил, трепал меня за плечи, в попытке привести в чувства. Его эмоции, усиленные страхом в разы, снова ударили по моей голове. Меня словно бы засунули между молотом и наковальней.

— Больно. Мне больно! — шипела я, держа руки на раскалывающемся от