- Итак, все в порядке? - ворковала я. - Еще раз прошупрощения, сами понимаете, живые люди, ну забыли кран выключить.., то-се...Приходите вечером, Гена будет дома, тогда и решим вопрос насчет денег...

Хотелось бы мне знать, каким образом решится этот вопрос.Генка, разумеется, платить не будет, ему денег взять неоткуда. Но АлександруЯковлевну тоже не возьмешь просто так за рупь двадцать! Крови ему она попортитмного, гак мерзавцу и надо! Да еще спокойно в суд может подать, с неестанется... Впрочем, меня это больше не должно волновать.

Я снова улыбнулась ротвейлеру, и он тюкнулся холодным носомв мою коленку.

- Милый какой у вас песик, - сказала я мужичку, но жена тутже схватила его за руку и потащила вон из квартиры, бормоча ругательства. Надополагать, что, не устроив скандала, она не получила от посещения никакогоморального удовлетворения. Ротвейлер двигался за ними на буксире.

После их ухода я тут же собралась. Бабка все так же сиделавнизу и ожидала новостей. Я отдала ей ключи от квартиры, наказав вернуть ихтолько Генке, в собственные руки.

Дома Луша ждала меня с нетерпением и даже приготовилахолодный борщ. На улице стояла жара, так что холодный борщ был весьма кстати.

- Ну что, - не выдержала она, видя, как я неторопливооблизываю ложку, - как все прошло?

- Полный облом! - объявила я и вкратце обрисовала ситуацию.

- Не полный, - не согласилась Луша, - все же тебе удалосьвыцарапать денежки, а это уже кое-что... Однако основной вопрос остаетсяоткрытым: в чем идти в ресторан "Феллини"?

- И тут на первый план снова выступает Варвара, - вздохнулая, - без нее мы как без рук. Помнится, она говорила что-то про целый контейнервечерних платьев на бретельках...

Луша тут же села на телефон, дозвонилась до Варвариногоблаготворительного центра и высказала все наши пожелания. Варвара обещалапринести несколько платьев, если накормим ее обедом. Мы согласились и,поскольку при Варвариной любви покушать холодным борщом она не удовлетворится,я помчалась в магазин, забыв о больной ноге.

Варвара обещала вернуться пораньше, чтобы я успела померитьплатья. К четырем часам у Луши в кухне дым стоял коромыслом. На сковородкежарились свиные отбивные, дразня обоняние неземным ароматом. На блюде, на чистовымытых листьях салата были красиво уложены пупырчатые огурчики, между которымивтискивали пышные бока багровые помидоры. Окружала это великолепие по периметрублюда розовая редисочка.

Пирожные со сбитыми сливками, которые Варвара обожает, япринесла из кафе на углу. Чай тоже заваривала сама, потому что Луша пьет толькозеленый китайский.

Варвару мы высмотрели в окно, когда она заворачивала вподворотню.

- Несет, - сообщила Луша, - большой пакет, какдоговаривались.

На Варвару всегда можно положиться, этого у нее не отнимешь.

Она, пыхтя, как бегемот, поднялась на шестой этаж и перевеладух.

- Мокрая как мышь! - сообщила она. - Ужас какая жара!

Сегодня на ней было шелковое платье немыслимой тропическойрасцветки. Странно, а я думала, что одежду им присылают только изконсервативной Европы... Варвара крикнула, что наскоро примет душ и явится ичтобы мы накрывали на стол.

Она пришла через двадцать минут в китайском синем халате свышитыми на спине золотыми драконами, какие вышли из моды лет двадцать назад. Укакой европейской женщины мог заваляться такой раритет?

- Чайку не хочешь китайского? - спросила я невинным тоном. -Раз уж ты в таком прикиде?

Но Луша тут же наступила мне на ногу - не дразни, мол,человека зря...

Варвара выкушала приличную тарелочку борща, потом съела двеотбивные, потом мы все выпили чаю, после чего наконец развернули пакет.

- Уж извини, Машка, чем богаты, тем и рады, это все, чтоосталось... Хотя, надо сказать, платья эти никто не брал, потому что старухамони без надобности, а молодые девицы у нас в благотворительном фонде неодеваются.

Я наскоро перемерила пять платьев и остановилась на одном -коротком, золотистого цвета, очень открытом. Такому выбору способствовал тотфакт, что к нему подходили мои единственные босоножки - те самые, коричневые,на высоченном каблуке.

- Ничего так, - одобрила Варвара, оглядев меня придирчивымвзглядом, - пойдет! Фурор не произведешь, но и не опозоришься. Конечно, скостюмом ни в какое сравнение не идет, в костюме том ты просто красавица была!

- Не говори мне о нем! - На меня внезапно повеяло холодом,как из могилы...

- Да, кстати, - вспомнила Варвара, - расспросила я девок, ивот что выяснилось. Вернее, как раз ничего не выяснилось, потому что костюмаэтого никто не видел...

- Подробнее, - строго приказала Луша.

- Ладненько, - обжора взяла из коробки третье по счетупирожное (не подумайте, что мне жалко!), - значит, костюм тот я обнаружилавчера утром, так? А накануне вечером Нинка все проверила, мешки запаковала иклянется, что костюма никакого не было и все мешки были завязаны. И я ей верю,потому что если бы она этот костюм увидела, то мигом бы прибрала, что плохолежит!

- Стало быть, костюм этот появился у вас в ночь с двадцатьшестого на двадцать седьмое июня! - припечатала Луша. - Что же такое могло тойночью случиться?

- В ту ночь дежурил Толик, мы с ним вроде какприятельствуем... - В этом месте Варвара смущенно отвела глаза, а мы с Лушейпонимающе переглянулись.

Несмотря на свои габариты, Варвара - женщина оченьлюбвеобильная, замужем была два раза и не теряет надежду выйти в третий.

- Что он собой представляет, этот Толик? - вклинилась я.

- Приличный мужчина, за сорок ему.., даже к пятидесяти..,сами понимаете, у нас охранять особо нечего, не нужно никого накачанного и соружием, так что он вроде сторожа...

- Это очень хорошо, что вы с ним приятели, - решительносказала Луша, - значит, ты сможешь расспросить его приватно о том, кто был увас в центре той ночью.

- Так-то оно так, - закручинилась Варвара, - но вот сегодняего смена, а он на работу не вышел. Звонили домой - никто не отвечает. Что-тонеспокойно у меня на сердце, предчувствия нехорошие...

- А ты выпей еще чайку, - жалостливо посоветовала Луша, -может, на душе полегчает...

Варвара от чая отказалась и побрела к себе, Луша же дала мнепоследние наставления, вывела на улицу и помогла поймать машину, потому чтонечего было и думать добираться до ресторана "Феллини" общественнымтранспортом на таких каблуках и в открытом коротком платье.

Малая Конюшенная, изумительная, закрытая для транспортаулочка в самом центре города, была заполнена неторопливо прогуливающимисялюдьми. Увидев еще издали яркую вывеску ресторана "Феллини",оформленную под светящийся кусок скрученной кинопленки, я прибавила шагу, небез труда лавируя в толпе на своих каблучищах.