По мере того как я ставил задачи, бывшая одноклассница всё больше мрачнела. И это она ещё не поняла, что долго со мной в отделе не проработает. Люди не меняются. Не верю я, что из Скворцовой получится добросовестный и исполнительный референт. Она и в школе покомандовать любила, а уж с мужем-комитетчиком за спиной наверняка решила, что значит в нашей структуре больше, чем обычная секретарша.

Илье я своё «фе» высказал прямо в кабинете, ничуть не опасаясь прослушки. Если кто и слушает, то пусть знает, что Елену Лямину я не привечаю и буду всячески контролировать.

Совсем-то дурой Ленка не была. Даже спрашивать, отчего я Петров, а не Увахин, не стала. Границы субординации я обозначил сразу, показав бывшей однокласснице, что наше прошлое знакомство ничего не значит. Безусловно, Скворцова прошла не одну проверку. В нашу систему просто так, с улицы, не придёшь. Однако мои личные антипатии никуда не делись.

Какого-то подвоха с её стороны ждал и был начеку. Теперь приходил на работу как в логово шпионов. Парням сразу довёл информацию, что новому референту они могут доверить распечатывать сводки по понедельникам и пятницам. Никуда, кроме кабинета референта, доступа для Елены не было.

Предполагаю, что скуки ради или из свойств характера Ленка уже через две недели начала крутить вокруг меня хороводы.

— Сашка, ты всегда был красавчиком, а с возрастом стал только лучше, — с мурлыкающими нотками в голосе рассказывала она.

Я, в свою очередь, еле сдерживался, чтобы не ответить, что на Скворцовой прошедшие годы сказались не в лучшую сторону. Задница стала тяжеловатой, на животе заметное жировое отложение. Пока-то Ленка фигурой привлекает внимание многих мужчин, но стоит ей родить или дальше не ограничивать себя в еде, и она станет «бабой» не в лучшем качестве этого слова.

По неведомой мне причине Лямина-Скворцова считала себя неотразимой красавицей и продолжала осаждать меня. В начале я отмалчивался. Комплименты и незавуалированные намёки продолжались. Пришлось напомнить, что я женат. Скворцова словно не слышала моих слов и продолжила обольщение. Мы же ещё и чай в комнате отдыха пили всем отделом. Эта «звезда» блистала в мужском коллектииве. Нужно отдать должное Ленке, находить интересные темы для разговора она умела. Заодно припоминала давние истории из школьной жизни. У непосвященного человека могло сложиться впечатление, что я бегал хвостом за Скворцовой и сейчас явно страдаю оттого, что она предпочла мне другого. А коллектив у нас в отделе, как вы помните, специфический. И не потому, что комитетчики. Аналитики все как один, и могу сказать, лучшие в стране.

— Александр Дмитриевич, а ваша одноклассница по секрету рассказала, что вы её в прошлые выходные на дачу возили, — доложил мне Нечаев.

— Врёт.

— Референт заверяет о вашем скором разводе с женой. Товарищ Петров, я вынужден буду поставить этот вопрос на партсобрании. Вы позорите облик советского коммуниста, — вмешался Савельев.

Чего добивалась Ленка, я и сам не понял. Уж точно не моего развода с женой. Вскоре от сплетен и оговоров она перешла к действию, заявившись на работу в очень сексуальном наряде. Пришлось даже сделать замечание по поводу дресс-кода. А после наблюдать поток слёз и слушать обвинения в свой адрес.

— Елена, прости, но в нашем учреждении такая длина юбки недопустима, — грубо оборвал я её.

Оскорблённая женщина готова на многое. Об этом я узнал в понедельник с утра, когда меня вызвал Илья.

— Читай, пиши, — кратко сообщил он и подсунул записку с пояснениями.

Сука Скворцова на меня докладную накатала. Типа я её домогаюсь, работать не даю, всё к интиму склоняю.

В ответ я написал документ о недостойном поведении подчинённой и так далее, ничуть не преувеличивая и не сгущая краски. Практически чистую правду. Единственная привилегия, предоставленная мне Ильёй, была во времени и дате. Мою записку он оформил задним числом, датировав пятницей. Ленкина же писулька прошла уже в понедельник.

И кому верить? Заслуженному работнику КГБ, награждённому орденом Ленина самим Брежневым, любимчику Андропова или некой референтке, проработавшей в отделе три недели? Результат был очевиден. Скворцова была сильно удивлена, когда генерал перечислил мои заслуги (о которых можно было рассказывать).

Бывшая одноклассница по старой привычке считала меня избалованным мальчиком из семьи дипломата. То, что я имел свободный график посещения школы, окружающими воспринималось как бонус и заслуги отца. Никто же не видел, сколько на самом деле я учился и трудился. Ленка решила, что и на Лубянку я попал по какому-то блату. Старые детские обиды и зависть попёрли изо всех щелей. Попыталась змеючка меня укусить, за что и поплатилась. Её не просто сократили, но какую-то приписку в деле сделали. Попутно и мужа понизили в должности, правда сохранив звание.

На выходных я напросился к Мишке в гости. Пожаловался на жизнь и на Ленку Скворцову. Мишка немного удивился тому, как свела нас жизнь, да и загрузил своими делами. Оказывается, его там на какую-то конференцию в ГДР не выпускают. Могу ли я подсобить? Пообещал заняться этим делом в ближайшее время. Подобные вопросы Владимир Петрович может решить по своим каналам. У нас в управлении глобальных изменений не произошло, и дядя Вова уважаем начальством.

В декабре на пленуме ЦК Андропов присвоил Чебрикову звание генерала армии, сделал его кандидатом в члены политбюро, продемонстрировав таким образом, что работой своего преемника доволен. Кроме громких дел о коррупции, Чебриков неожиданно сунулся в область эстрады и даже написал записку в ЦК «О негативной направленности отдельных выступлений артистов эстрады».

Камешек в огород был закинут конкретно артисту Геннадию Хазанову. Некоторые его выступления, пародии и высказывания посчитали идеологически вредными.

«По мнению многих зрителей, такие выступления наносят ущерб делу воспитания, патриотизма и гражданственности советских людей и объективно играют на руку классовому врагу…» — писал в своей докладной Чебриков.

Пятому управлению никто не поручал оценивать выступления Хазанова, но с подачи Чебрикова сотрудники этого управления следили за идеологической благонадёжностью в любой сфере жизни. Встретив в документах знакомую фамилию Лямин, я примерно сообразил, что сподвигло мужа Ленки к такому рвению в работе. Жена накосячила, а Лямин таким образом перед главой КГБ засветился, потопив Хазанова.

Вообще-то новый глава КГБ очень внимательно прислушивался к мнению подчинённых. Узбекское хлопковое дело набирало обороты. Рашидов умер, но расследование было в процессе. Наворованных хлопковых денег у верхушки республики хватало с лихвой и они готовы были поделиться с Москвой. В декабре в столицу приехали представители хлопковых заводов из Узбекистана и попытались договориться за неприлично большую взятку с предприятиями Москвы, чтобы руководители закрыли глаза на недостачу и пустые вагоны.

Деньги у узбеков были, а вот хлопка — нет. Однако дело к тому времени уже передали Прокуратуре Союза со всеми вытекающими последствиями. Остановить расследование в Ташкенте уже не могли, хотя и пытались. Первый секретарь ЦК Узбекистана лично просил передать дело для дальнейшего ведения в республиканской прокуратуре.