Когда Джемма увидела, что Марк машет ей рукой, ей захотелось выругаться. Ведь Анджело наконец разоткровенничался… Она допила кофе и выбросила бумажную чашку в мусорную урну.

– Я должна идти, – сказала она Анджело.

– Увидимся позже. – Он насмешливо улыбнулся. – И я не стану тебя обольщать. По крайней мере, до тех пор, пока к тебе не вернется память. Разве только ты очень меня попросишь…

В тот вечер Джемма и Денни выступали гораздо лучше, чем в прошлый раз. Потом началось шоу Джеммы в «Театре Электры» – как обычно, в пятницу вечером. К концу вечера она очень устала. Вернувшись к себе, сбросила туфли, поставила чайник и направилась к диванчику.

Неожиданно постучали в дверь. Джемма удивилась еще сильнее, когда в номер вошел Анджело – в темных брюках и белой рубашке к вечернему костюму.

– Ты забыла запереть дверь.

– Добрый вечер! – сказала она. – Разве ты не пошел на вечеринку?

Он окинул взглядом ненакрытый стол и опрятную маленькую кухню.

– Как я понимаю, после шоу ты ничего не ела?

– Нет. – Она поняла, почему он ее об этом спросил. – Я не стану с тобой ужинать. Я устала.

– Тебе нужно поесть.

– Слишком поздно куда-нибудь идти.

– Мы можем поесть прямо здесь, устроить пикник на кровати, как в старые времена. Я заказал твои любимые блюда – икру, крекеры. – Он торжествующе улыбнулся. Белые и ровные зубы на фоне загорелой кожи. – И ты не можешь отказаться… сегодня мой день рождения.

Ее любимые блюда? Любимые блюда Мэнди.

Внезапно она начала нервничать. Пикник на двуспальной кровати в обществе Анджело – это еще опаснее, чем пойти с ним обедать в один из курортных ресторанов. С ее стороны было бы глупо проводить с ним время здесь, в этом маленьком, уютном номере.

– Я бы предпочла куда-нибудь пойти.

В дверь снова постучали, на этот раз потише. Анджело взглянул ей в глаза.

– Слишком поздно. Нам доставили обед. Просто расслабься и весело проведи время. Между нами ничего не произойдет. До тех пор, пока к тебе не вернется память. Я обещал, помнишь? И я не нарушу свое слово.

А вот она не собиралась держать свое слово.

Черт возьми! Почему Джемме начинало казаться, что у Анджело Аполлонидеса больше благородства, чем у нее?

Как ни странно, этот неожиданный ужин удался. Сидя рядом на диванчике, Джемма и Анджело уплетали деликатесы, поданные на белой фаянсовой посуде.

Джемма весело смеялась, когда Анджело принялся рассказывать о том, как однажды он опрокинул катамаран. Он все больше и больше нравился Джемме.

Наконец праздничный ужин по поводу дня рождения Анджело закончился. На десерт они съели шоколадный торт с одной свечой, которую задул Анджело. У Джеммы не было подарка, поэтому она запела «Happy Birthday!».[3]Она впервые увидела, как Анджело покраснел от смущения.

Потом Джемма поднялась, собираясь приготовить кофе. Анджело пошел за ней и обнаружил, что на крошечной кухне двоим слишком тесно. Он прислонился к высокому длинному кухонному столу, наблюдая за ее ловкими движениями. А потом они опять принялись непринужденно беседовать, попивая душистый кофе.

Поставив чашку на стол, Анджело заметил:

– Тебе идет твоя теперешняя прическа. – Джемма, которая в это время убирала посуду, с улыбкой повернулась к Анджело и увидела у него в руках вставленную в рамку фотографию Мэнди и их родителей.

У Джеммы остановилось сердце. А потом учащенно забилось. Теперь он узнает правду. В конце концов, рано или поздно этот маскарад должен закончиться.

Анджело перевел взгляд с фотографии на Джемму.

– И все-таки ты очень изменилась…

Она сузила глаза. Он пристально смотрел на Джемму, и она заподозрила, что он думает об ее изменившейся фигуре, которую сейчас скрывали джинсы и рубашка. Ведь она никогда не была такой худой, как Мэнди.

Между тем его взгляд зажег в ней желание. Джемма ощущала, как оно разгорается. Медленно. Неотвратимо.

– Тогда у тебя были прямые волосы. Эти локоны мне нравятся больше. – Он посмотрел на фотографию, потом – снова на Джемму, и на его губах появилась улыбка.

Ее желание уступило место легкому раздражению. Неужели он не отличает ее от Мэнди? Джемме даже захотелось, чтобы он ее разоблачил.

– У меня всегда были растрепанные волосы, – с некоторым напряжением в голосе сказала она. – С локонами гораздо меньше работы.

– Зачем же ты их выпрямила?

Она пожала плечами.

– Тогда была такая мода.

– А ты всегда поступаешь так, как диктует мода, не так ли, Джемма? – Он снова взглянул на фотографию. – Это твои родители?

– Да. – Джемма подошла поближе и тоже принялась разглядывать снимок. Папа искоса смотрел на Мэнди, а мама улыбалась, глядя в объектив.

– У тебя красивая мать. Она на тебя похожа, понятно, почему у тебя рыжие волосы.

– Ее зовут Бет. Она очень покладиста. – Несмотря на спокойный характер, ее мама возражала против поездки Джеммы на Стратмос. Мама плакала, просила ее забыть о прошлом. Но Джемма не могла. Она должна была знать…

– Похоже, отец очень тобой гордится. А кому улыбается твоя мама?

Джемма закрыла глаза. Внезапно ей вспомнился тот солнечный день в загородном саду ее родителей в Окленде. Аромат дамасских роз. Теплые солнечные лучи. Ей вспомнился смех Мэнди…

– Я не помню, – монотонным голосом сказала она.

Должно быть, Анджело заметил в ее взгляде смятение и боль. Он наклонился к ней.

– Черт возьми, конечно, ты не помнишь. Как глупо с моей стороны задавать такие вопросы!

Он стоял так близко, что Джемма чувствовала, как пахнет его кожа, вдыхала резкий аромат лосьона после бритья. Легкий запах амбры, мускуса и… чего-то еще.

Возбуждения?

Джемма похолодела. Нет! Она отшатнулась, ударилась о стул и упала бы, если бы Анджело не удержал ее.

– Эй! У тебя все в порядке?

Он сдвинул густые брови, и Джемма заметила, что он встревожен.

Черт возьми! Джемма резко высвободилась. Она узнала ощущение, неожиданно нахлынувшее на нее. Узнала его тепло, его пленительную опасность… и очень испугалась.

Раньше Джемма не сомневалась в том, что ненависть защитит ее от влечения, как талисман – от зла. Но как же она будет иметь дело с Анджело, если он начинает ей нравиться? За внешностью плейбоя она обнаружила сложного человека, о котором средства массовой информации рассказывали далеко не все. Джемма даже начала сомневаться в том, что именно Анджело и был тем эгоистичным любовником, которого описывала Мэнди и который ею манипулировал.