— Что за ждрых? – Выругался главврач. – Надо мощи добавить.

Он прикоснулся к артефакту на обруче, закрывавшим ему центр лба, влил в него немного силы и… сморщился от сильной боли.

— Закрылась, что ли? – недовольно пробормотал он. – Давай, малышка, не стесняйся, я не причиню тебе вреда.

Одновременно со словами он усилил магический поток на артефакт и услышал, наконец, долгожданный голос! Жаль, изображение было недоступно.

— Тамбовский волк тебе малышка! – Несмотря на ворчливый тон, голос Полины подрагивал.

От волнения? А, может, вспыхнувшей страсти? На последнее Гард очень надеялся, ибо сам горел от нетерпения.

— Ты мне обязательно покажешь, что это за зверь, но при личной встрече, — хрипло, ибо гормон взыграл, голос, соответственно, сел, выдал гизар. – А теперь скажи, как нам лучше увидеться?

— О, Боже, за что мне всё это? – Простонала женщина, отчего Гардон ещё больше возжаждал тет-а-тет. – Послушай, я старая ведьма, давно забывшая слова любви.

Аполлинария, вернувшись домой и остыв от неожиданной реакции своего организма на иномирный элемент, твёрдо решила не высовываться. Спрятаться, закрыться заклинаниями, возможно, улететь на Ямайку… всё что угодно, лишь бы не попасться в лапы ГКЧВ! Но, несмотря на все ухищрения, настырный мужчина – мечта любой девы и не только поэтессы, пробил всю оборону! Более того, малышкой обозвал, как тут не возмутиться?

— Не старше меня, — усмехнулся гизар, отчего каждый волосок на её теле вздыбился, а мурашки заскакали по коже. – Если что, мне две тысячи, а тебе?

— С-сколько? – сердце ухнуло в район пяточной кости и принялось об неё колотиться.

И не спрашивайте, как это физически возможно!

— Две тысячи, — от его вибрирующего тона разлетелась вхлам вся её старательно выстроенная защита, и он увидел, наконец, милый лик.

Растерянный, слегка испуганный, сексуально лохматый образ лады задел в нём такие струны, о существовании которых он даже не подозревал. Сердце сжалось, руки заныли от желания ощутить мягкие изгибы, обнять изо всех сил и не отпускать никогда. Захотелось зарыться носом в пушистую макушку, поцеловать нежную, тронутую загаром прошедшего лета кожу. О прочих потребностях половозрелого организма отдельная песня — строевая.

— Ты прекрасна, — только и смог он выдохнуть, а после шагнул, перекачал остатки силы из накопителя в телепатический артефакт, вздрогнул от прилива мощи и таки исполнил свою мечту!

Завернул упрямицу в свои объятья, прижал к груди, из которой сердце чуть ли не выпрыгивало от радости, и вдохнул желанный аромат.

— Ой! — пискнула Полина, даже не пытаясь вырваться – настолько он её ошеломил своими возможностями, ведь для того, чтобы суметь прикоснуться в процессе телепатического контакта, надо обладать колоссальной силой и многолетней практикой. — Как ты смог? – она откинула голову назад, вглядываясь в бурлящие серые воды его взора и затрепетала.

— Я гизар, детка, мы и не такое можем, — перед приоткрывшимися от изумления губами он не мог, да и не хотел устоять и приник к ним в сладком, безумно голодном, а после и вовсе требовательном поцелуе.

Чего он им требовал? Да всё того же: будь моей, прими меня, я твоя пара и прочее в том же духе.

Сопротивляться у Полины не осталось ни сил, ни желания. Она растворялась в давно забытых ощущениях. Когда её в последний раз вот так обнимал мужчина? Впрочем, дело не в половой принадлежности, а в том, как её сущность реагировала на него! А она льнула, ласкалась, хотела ещё крепче, ещё жарче, жаждала раствориться в этом удивительном существе…

Вот что значит зов пары! Это вам не страдашки глупой Машки по чужому жениху. Тут настолько выворачивает всё нутро, что нет никаких сил оторваться от своей половинки!

Поцелуи из требовательных перешли в обещающие, они будто говорили: «Любимая, я тебя поведу к самому краю Вселенной, я подарю тебе эту звезду! Светом нетленным будет она озарять нам путь в бесконечность…!»[1]

Бесконечным было всё: нежность, жажда обладания, соитие, томное послевкусие, когда тело продолжает дрожать от остаточного удовольствия, несмотря на то, что взрыв уже произошёл. Когда каждое прикосновение дарит негу, будоражит чувства, толкает на безумные подвиги. А кому мешает расстояние – тот слабак! Им Гардон не был никогда…

— А теперь скажи мне, лада, чего ты боишься? – Они лежали на условном полу, переплетясь, словно змеи, и трудно было сказать, где начинался один и заканчивалась другая.

— Честно? – Она прислушалась к себе, поняла, что спросила глупость и продолжила: — я, как и моя дочь, скрываем свои истинные силы от ГКЧВ. Поэтому я сегодня от вас и убежала.

— Почему? – Гард почувствовал, что Полина вздрогнула уже не от страсти, и обнял её ещё крепче. – Разве вы преступницы?

— Нет, но кого это волнует, — горечь слегка подпортила радость обретения друг друга. – Всех сильных магов обязуют подчиняться госконтролю, дабы мы чего-нибудь противозаконного не натворили. Держат их на коротком поводке и постоянно проверяют. Даже уволиться нельзя, если вдруг всё надоело.

— Но Мария там работала и свободно ушла, — недоумевал он.

— Я же говорила, что она скрывала свою истинную силу, — повторила Полина, ещё сильнее закутываясь в тёплые объятья. – А работала там, чтобы быть в курсе графика облав на наших.

— Как всё сложно, — вздохнул он. – Зачем всё это? Боятся конкуренции?

— Конечно, — усмехнулась Полина. – Ведь их могут подсидеть. Хотя, стоит отдать должное, многим действительно нужен контроль, а то быстро устроят какой-нибудь Апокалипсис. Но зачем всех гнобить? Да я бы с удовольствием сотрудничала с ними, если бы меня при этом не ущемляли в свободе выбора. Понимаешь, таким как мы даже жениться без спроса нельзя!

— Ничего, милая, всё будет хорошо, — он ласково погладил ладу по голове и поцеловал в висок. – Мы заберём вас с Марией на Лурру, там никто не станет ограничивать вашу силу. Ты только скажи, где нам искать твою дочь? Кажется, она пара Даргону.

Изумлённый взгляд был ему ответом. Впрочем, адрес она дала, как и контакт Бена, строго-настрого запретив говорить о гуру ГКЧВ-шникам и уж тем более туда с ними ехать. Ибо если падёт этот оплот свободы, будет взрыв. Бессмысленный и беспощадный.

Едва рассвело, Гардон с низкого старта рванул к Повелителю, дабы успеть поделиться добытой информацией. Тот факт, что поиск лады усложняется, как ни странно, зажёг в Даргоне азарт. В отличие от своего подданного, он наладить чёткую связь с парой не смог, зато окончательно понял, что Мария всё-таки она. Как? Почувствовал всеми фибрами своей крылатой души. Во-первых, хвост – он выписывал вензеля, горел от напряжения и жаждал обвиться вокруг талии призрачной девы из информационного артефакта. Даром, что фантомные. Оба: и дева и хвост. Во-вторых, всё же он сумел пробиться сквозь моря и океаны, почувствовать на короткий миг связующую нить, уловить далёкие эманации родственной души. Такой же упрямой, как он сам, отчего стало окончательно понятно, что придётся попотеть! Посему он успел настроиться и воспринял утренние новости с энтузиазмом.