Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это вы, девочки? – заметил он их. – А Пинкерт сбежал?
– Он уже всё наладил, – пояснила Ева, – мы остались дожидаться вас.
– Материал привёз, – пояснил плотник, показывая на гору досок, которую сгружали с грузового мобиля сноровистые помощники.
– Когда мы можем заехать в дом, господин Жартрез? – спросила девушка.
– Полы, лестница, перекрытия поправить, – перечислял мастер. – Стены тоже в порядок привести?
– Было бы хорошо, – с надеждой посмотрела на него Ева.
– Сделаем! Через неделю и сделаем. Всё будет в лучшем виде.
– Значит, до встречи через неделю. Счёт пришлите в мэрию, господин Жартрез, – и девушки распрощались с мастером.
– Дайана, это будет мой первый дом! Я не разу не жила в доме! – призналась Ева. – Сначала приют, потом общежитие. А чтобы настоящий дом, никогда! Я так рада, Дайана!
– И заживём мы с тобой, как две сестрички, и никого нам больше не нужно, да?
– Знаешь, я должна тебе признаться, у меня есть жених.
– Жених? Ева, скажи, что ты пошутила! – заметно расстроилась Дайана.
– Нет, я не пошутила, в Миссате у меня есть жених.
– А как же я? – на глаза девочки навернулись слёзы.
– А тебе мы найдём другого жениха! – Ева кончиком пальца подняла опустившийся носик подружки.
– Не нужен мне никакой жених! – обиженно буркнула Дайана.
– Ой, а почему так?
– Нпочему! – раздалось в ответ.
– Эх, Дая, Дая, какая же ты ещё маленькая. Вот встретишь своего единственного и поймёшь, это он! И уже не сможешь отпустить его.
– А как же ты?
– А что я? – Ева поняла, что разговор ушёл куда-то не туда.
– Ты же не просто отпустила его, а уехала сама, да? Он беден, вас разлучили, и вы, как в сказке, не можете быть вместе, да?
Ева надолго задумалась, а потом, осторожно подбирая слова, заговорила:
– Я уже и сама запуталась, сестрёнка. От стыда ли бежала, или же в себе разобраться. Время. Только оно расставит всё по своим местам.
– И совсем-совсем не посчитать, как же будет лучше для тебя?
– Для меня – нет.
– А… для него? Для твоего жениха?
– Как-нибудь попробуем, – улыбнулась Ева и решила сменить тему. – А не зайти ли нам в ту прекрасную кондитерскую и не выпить ли чаю?
Возражений не последовало, и девушки, возглавляемые повеселевшим розовым, зашли, чтобы выпить чай с пирожным. Когда они выходили оттуда, счастливый Фоська прижимал к груди коробочку с набором сладостей. Оставалось ещё зайти в магазин готовой одежды и прикупить Дайане пару платьев, отчего девочка опять смутилась, но согласилась, что негоже ей расхаживать в бесформенных мальчишеских одёжках.
Вернувшись в гостиничный номер, Ева связалась по артефону с Ауранией. Поболтали о том, как устроились. Подруге, имеющей редкого фамильяра, выделили отдельный кабинет в королевском госпитале для приёма пациентов, и та с наслаждением окунулась в любимую работу.
Предстояло ещё поговорить с Эвардом. Он, конечно же, ждал её звонка. Ждал. Но не пытался связаться сам. Обиделся? Нужно сделать первый шаг. Он её жених.
Ответил Эвард сразу же.
– Любимая, как ты? У тебя всё хорошо? Устроилась? Выделили прекрасный домик? Познакомилась с девочкой? Будет жить с тобой? Родная, а не аферистка ли она? Будь осторожна. Люблю.
Проскальзывала в голосе жениха доля сожаления, что приняли, нашла жильё, устроилась. Видимо, всё же надеялся, что что-нибудь не заладится, и Ева вернётся.
– До встречи, любимый. Люблю тебя.
Всё будет хорошо. Всё сделала правильно. Только год. Я смогу. Я докажу!
Первый день жизни в новом городе подходил к концу. Конечно, наивно было ожидать, что их тут будут ждать с накрытыми столами. А что? Кое-кто бы и не отказался. Но могло быть и хуже. Вопрос с жильём почти решён. Отдельный домик! Как же долго Ева мечтала о нём! Завтра начнётся первый рабочий день. Она сможет быть полезной этому городку. Ева с наслаждением прикрыла глаза и провалилась в сон.
И снова крепкие мужские руки прижимали её к себе. Только не закричать, а то опять перепугаются все вокруг.
– А ну убери руки, нахал! – строго сказала Ева, шлёпнув по блуждающей по её телу руке.
– Шалунья, для чего же ты тогда залезла в мою постель? – раздался завораживающий шёпот незнакомца, и он убрал прядь волос с её лица, намереваясь поцеловать в губы.
Да что же это такое?! Какой-то неизвестный хмырь вторую ночь подряд совершенно голый оказывается в её постели! И на уме у него только одно. Хотя, что ещё может быть на уме в такой ситуации. Ева прикусила наглеца за нижнюю губу и… проснулась.
Та же комната в гостинице. Тихо посапывает Дайана, рядом причмокивает во сне розовый, наверное, видит что-нибудь вкусное, обжора. Странный сон. Опять. Было бы ещё понятно, если бы ей снился Эвард. Но абсолютно незнакомый мужчина, которого она и рассмотреть-то как следует в темноте не может. Помнит только, как руки упирались в крепкую грудь. Нет, не только это. Эх, глупости всё! Подсознание иногда выкидывает странные шутки. Всё! Оставим странного нахала этой ночи, и спать! "Ночь, ночь, прогони дурной сон прочь!" – прошептала Ева присказку, которой в детстве научила нянюшка Питана.
***
Утром Ева тщательно уложила волосы в гладкий строгий пучок, надела льняную блузку тёмно-серого цвета, тёмную полосатую юбку, позавтракала в тихом в этот час ресторанчике, договорилась с поваром Бойдесом о том, чтобы он покормил Дайану и Фоську и отправилась в мэрию начинать свой первый рабочий день.
В приёмной она застала сладко позёвывающего секретаря. Мэр Преттен изволил задерживаться.
– Как вам ночевалось на новом месте? – с заметной долей ехидцы спросил Риколик.
Ева вспомнила горячие объятия незнакомого нахала и тут же покраснела. Почему-то ей пришло в голову, что собеседнику известен её глупый сон. А, может, это он и был в её сне? Она придирчиво оглядела довольно тщедушную фигуру Риколика с едва обозначившимся пузиком, отчётливо вспомнила крепкое тело, которое прижималось к ней ночью. Нет, точно не этот задохлик. И его вопрос относился к пугающему местных мрачному дому, а не к её глупым снам.
– Благодарю, Дастин, замечательно, – ответила она. – Воздух маленьких городков всегда свеж и прозрачен. И сон здесь чудесен.
На этом разговор затих. Помощник мэра деловито зашуршал бумагами, причём Ева заметила, что он терзает одну-единственную папку, видимо, дел у него не было, а сидеть без действия в её присутствии он счёл ниже своего профессионального достоинства.
Мэр подошёл через часа полтора после начала рабочего дня.