– Да, глаза хороши… И когда вы теперь встречаетесь?

– Она сказала, что позвонит мне, как только сможет вырваться.

– Так, я вижу, что работать ты сегодня не в состоянии,а я должен…

– Нет, Илюха, нам многое придется переделать…

– В связи с чем?

– В связи с ее историей…

– При чем здесь ее история? В нашем фильме она всеголишь символ, таинственная незнакомка, а та история, что я от тебя услышал… Изнее выйдет слабенький и сладенький сериальчик, наверное рейтинговый, но… Ко мнеэто отношения не имеет. Идея, Артур, моя, и я ее не отдам под разлитие сиропа…– неожиданно жестко произнес Илья.

Артур посмотрел на него затравленным взглядом.

– Ты прав, брателло. Это совсем другая история…

Артур тяжело поднялся.

– Пойду посплю, может, прояснится в голове.

– Если что, я на связи.

– Ладно, пообедаем вместе.

Артур ушел, постаревший и словно бы раздавленный.

Илья с болью смотрел ему вслед. Что же это за любовь,которая навалилась таким тяжким грузом, и к чему она может привести? Ладно, вконце концов, Артур уже большой мальчик, пусть сам разбирается в своихчувствах, а мне эта история ох как не нравится. Но возродившаяся радость жизнибыла сейчас сильнее всех остальных чувств, и он в который уж раз сблагодарностью вспомнил о Люське. Надо купить ей подарок, непременно! Здесьмасса ювелирных магазинов, и он слышал, что существует местный камень – оливин.Куплю ей сережки или колечко, пусть радуется. И он решил не откладыватьпокупку. В третьем по счету ювелирном магазинчике ему показали наконец этотудивительно красивый и совсем недорогой камень, поразивший его разнообразиемоттенков – от темной зелени до совсем светлой, напоминающей сосны на склонегоры, где картинно возлежал Вячеслав. А ведь он что-то говорил о Нине, нет, кчерту Нину! Люське должны пойти вот эти серьги, тут камни совсем в цвет ееглаз. «Она тебя любит», – сказал Артур. И вдруг ему безумно захотелось,чтобы Люська действительно любила его. Павлик, его кузен, был плохим мужем, онскучный тип… И я не уверен, что он любит ее так, как она заслуживает… И от неетак хорошо пахнет, она всегда душится одними и теми же духами, свежими,прохладными, а сама она теплая, нежная… Стоп, Илюха, тебя явно потянуло не в тусторону… Зараза тут какая-то, что ли, в воздухе? Люська – жена двоюродногобрата, и, каким бы занудой он ни был, это табу! Но сережки подарить можно… Онаобрадуется. И ерунда, ничего она меня не любит… То есть любит, конечно, любит,но просто как друга, родственника… А Милке показалось, бабы, они вообще склонныпреувеличивать в таких делах. Но спасением я обязан ей, Люське, и Нине, кстати,тоже. Он вышел из магазина с трогательной крохотной коробочкой, украшеннойбумажным бантиком, и на него пахнуло запахом хорошего крепкого кофе. В отелекофе за завтраком был неважный. Он зашел в кафе и заказал себе двойнойэспрессо. И вдруг заметил Лялю. Ага, значит, где-то неподалеку должна быть иНина. Он огляделся, но ее не увидел. Девочка мялась у стойки, где продавалиогромные вафельные рожки с мороженым. И, похоже, денег ей не хватало.

– Ляля! – окликнул он ее.

Девочка вздрогнула и рассыпала мелочь. Села на корточки ипринялась собирать монетки, глотая слезы.

Он подбежал к ней.

– Ляля, прости, что напугал тебя. Тебе не хватает намороженое?

–Да.

– Не страшно, я тебя угощу!

– А мне не разрешают разговаривать с незнакомымимужчинами.

– А я знакомый мужчина. Ты ж меня помнишь, правда?

– Помню. Вы к Нинке клеились. А за мороженое спасибо. Яхочу шоколадное.

– Садись, не на ходу же есть, – предложил Илья.

– Это вы к Нинке подкатываетесь? – лизнувмороженое, лукаво спросила девочка.

– Да нет, Нина тут ни при чем, просто мне одному скучнотут сидеть.

– А почему ж вы один? Вы интересный.

– Ты находишь? – улыбнулся Илья.

– Да. И еще я слыхала, как Нинка маме говорила: «Онинтересный, но без огонька».

– Вот как? – усмехнулся Илья.

– Ага! Нинка всех своих мужиков обсуждает.

– Да бог с ней, с Ниной. Расскажи лучше про себя.

– А вам зачем?

– Интересно.

– Что вам интересно?

– Ты постоянно тут живешь?

– Ага!

– И учишься здесь?

– Да, я в школу хожу.

– Ас кем ты живешь?

– С мамой и с Нинкой. А папа приезжает иногда.

– А Нина тебе кто?

– Нинка? Она моя тетка, папина младшая сестра… Мама… Унее слабое здоровье, ей здешний климат помогает, папа купил тут дом, и отправилсперва нас с мамой сюда, а потом Нинку привез, когда ее выпустили.

– Выпустили?

– Ага, она в тюрьме сидела.

– Господи, за что?

Она одну тетку избила, из ревности. Папа сказал, что небудет ее спасать, пусть ответит за свое хулиганство, но бабушка так егоумоляла, он тогда денег следователю дал, ее и освободили. Той тетке тожепришлось денег дать… И бабушка сказала, что лучше ее из города увезти на время,чтобы все успокоились. А Нинка сперва была рада, а потом ей надоело, онаобратно рвется, а папа не разрешает… говорит, не нужна ему такая головная боль.Но она и тут чудит будь здоров. Мама ее жалеет, от папы скрывает ее делишки…

– А ты почему первому встречному все это рассказываешь?Это ж твоя родная тетка, она тебя любит.

– Ага, любит, как же. Как дядьку какого-нибудьприметит, сразу притворяется гувернанткой, придумала себе сказочку и ловитмужиков на жалость…

Тон у девочки был мало что неприятный, почти непереносимый,Илья сам себя стыдился, но он почитал своим долгом все выяснить и предостеречьАртура. И ведь я был прав, когда утром не поверил в эту историю сиротки. Скореевсего, она просто сумасшедшая…

– Ляля, а тебе разрешают одной гулять?

– Ну не очень, но Нинка сегодня всю ночь шаталась,теперь отсыпается. А мама к врачу в Санта-Крус поехала. Так что я гуляю.Спасибо, мороженое вкусное было. Только если вы Нинку встретите, не говоритеей, что я с вами в кафе ходила. Ладно?

– Ладно, не скажу. Может, ты еще мороженого хочешь?

Ляля задумалась.

– А вам, что ли, денег не жалко на чужого ребенка?

– Не жалко, – рассмеялся он.

– Тогда можно… А знаете, лучше горячего шоколада сосливками.

– Годится! Ты по-испански, наверное, говоришь?