– Как же так? – ошарашенно выдавил из себя Антон. – Почему? Почему никто об этом не знает? Николай Иванович, то, что вы сказали, похоже на…

– На бред, – предупредительно подсказал граф. – Именно так – на бред. Посему, попытайся мы предать наши знания гласности, нас неминуемо приняли бы либо за умалишенных, либо за скандалистов из желтой прессы, выдумавших очередную сенсацию. В прежние времена было не так. Триста-четыреста лет назад люди были гораздо более восприимчивы к подобным вещам.

– Вы имеете в виду?..

– Именно, – граф едва уловимо улыбнулся и вновь стал серьезен. – Знание о нелюдях существует издавна, если не сказать испокон веков. Однако количество людей, владеющих информацией, во все времена было невелико. В частности потому, что большинство посвященных информацию эту усиленно скрывали. По разным причинам, не всегда, к сожалению, достойным. Это, Антон, самый печальный факт в истории Знающих – так мы называем себя сегодня. Впрочем, мы отвлеклись, давайте, с вашего позволения, вернемся к проблеме сокрытия информации позже. А вот, кстати, и Макс со своим знаменитым кофе.

Механически глотая кофе и не чувствуя вкуса, Антон пытался собраться с мыслями. Ему казалось, он тонет в потоке нахлынувшей информации. То, что он услышал, было невероятно. И вместе с тем…

Антона передернуло, стоило ему сконцентрироваться на услышанном. Монстр, меняющий человеческие тела как костюмы, убивающий свои жертвы одну за другой. И среди этих жертв – Оля, телом которой эта дрянь пользовалась два года как оболочкой. Пока не возникла необходимость сменить оболочку. Избавиться от нее, как от обветшалой старой тряпки. Антона заколотило, когда он подумал про Олю, уже убитую Олю, тело которой носило в себе эту дрянь. Чувство возникло омерзительное, Антон едва не подавился и поспешно отставил кофейную чашечку в сторону.

– Николай Иванович, – сказал он, – извините, я не могу прийти в себя. Для меня все это, вы понимаете…

– Вполне понимаю. – Граф тоже отодвинул свою чашечку. – Знаете, на сегодня, пожалуй, достаточно. Давайте встретимся завтра. Во-первых, переизбыток информации никому еще не шел на пользу. А во-вторых, у вас будет время на обдумывание и осмысление того, что узнали. А также будет у вас два варианта. Вы или поверите мне и тогда узнаете намного больше. Или не поверите, и тогда, простите великодушно, нам с вами не по пути. Иными словами, я делаю вам предложение. Просто и коротко – стать одним из нас. Я не вербую вас и не уговариваю – вы или пойдете с нами, или нет… Прошу прощения, я вижу, у вас есть вопросы. Извольте, постараюсь ответить.

– Вопрос действительно есть, – Самарин поднял голову и посмотрел Муравьеву в глаза. – Вы предложили мне присоединиться к вам. Но не сказали, ни сколько вас, ни какие у вас цели.

– Извольте, я отвечу. Нас мало, буквально каждый человек на счету. Мы – те, кому нелюди поломали жизнь. Каждый из нас потерял близких – кто жену, кто мать, кто дочь. Каждый, включая меня. И мы стремимся лишь к одному – уничтожить нелюдей, смести их, с позволения сказать, с лица Земли. Мы верим, что способны это сделать, мы обладаем для этого и средствами, и знаниями. То, к чему мы стремимся, – не только и даже не столько личная месть. Это наш долг, мы должны, нет, обязаны раз и навсегда избавить мир от этого проклятия, от этой заразы.

С минуту Антон осмысливал новую информацию. Потом сказал:

– Спасибо, я понял вас. Ответьте еще на один вопрос, пожалуйста. Почему я? Ведь по вашим словам, людей, пострадавших от нелюдей, много. Вы говорили, что монстры убили тысячи женщин. Значит, есть тысячи таких, как я, не так ли?

– Эти тысячи – в прошлом, Антон. В наши дни жертв относительно немного. Мы знаем, что нелюдей почти не осталось, их раса на грани вымирания. И мы позаботимся о том, чтобы они эту грань переступили, – граф, сидевший на дальнем конце стола, встал, шагнул вперед и опустился на стул напротив Самарина. – Теперь – относительно вас, – продолжил он, глядя собеседнику в глаза. – Людям свойственно мириться с обстоятельствами. Раны затягиваются, в том числе и душевные. И человек становится безразличным. Я беседовал со многими, пострадавшими от нелюдей, вы не единственный. Большинство не пожелали иметь со мной дела. Не потому, что я не сумел их убедить, а оттого, что не захотели поверить. Эти люди смирились и просто хотели обо всем забыть и жить дальше. Вы – нет. Вам по сию пору не все равно, я вижу это явственно и поэтому надеюсь, что вы станете одним из нас. Но, разумеется, я могу ошибаться, что, как известно, человеку свойственно. На этом, Антон, позвольте попрощаться с вами. Макс, проводи гостя.

Вернувшись домой, Антон сбросил одежду и отправился в ванную. Залез под душ и минут двадцать попеременно истязал себя струями горячей и ледяной воды, чего не делал с тех пор, как пропала Ольга. Наконец вылез из ванны, растерся жестким полотенцем и, не одеваясь, направился в спальню. Рухнул лицом вниз на кровать и попытался собраться с мыслями.

То, что он услышал, было ошеломляюще. Это было совершенно невероятно и абсолютно невозможно. Возьмись кто-нибудь рассказать Антону историю, даже наполовину менее фантастичную, он бы попросту не стал слушать и усомнился в адекватности рассказчика. Да что там, наверняка принял бы того за сумасшедшего. Похож ли на сумасшедшего Николай Иванович Муравьев? Антон мог бы поклясться, что нет. Хотя заурядным человеком его никак не назовешь – странностей хватает. Этот его графский титул хотя бы взять, необоснованную заботу, чудаковатую старомодную речь, верзилу-телохранителя, который сам не знает, кем графу приходится… И наконец, поступившее предложение примкнуть неизвестно к кому.

Самарин поднялся, накинул халат и двинулся на кухню. Только сейчас он сообразил, что его абсолютно не тянет на выпивку.

– Вот черт, – подумал он, – я что же, за два дня стал другим человеком? Перепрограммировал меня его сиятельство, что ли?

Антон открыл холодильник, с недоумением посмотрел на стоящую на полке поллитровку и захлопнул дверцу.

«У тебя появилась возможность обрести цель в жизни, – пробудился вдруг внутренний голос. – Не упусти ее».

«Хорошенькая цель, – возразил Антон. – Сражаться с ветряными мельницами? Как там сказал Муравьев – стереть эту заразу с лица Земли? Бред ведь, отчаянный бред. Тоже мне, охота за привидениями. Драконоборцы хреновы, действительно можно рехнуться. К чертям – я еще не пропил мозги, хоть и упорно старался. А для того чтобы пойти воевать невесть с кем и невесть за что, мозги должны быть набекрень».

«Ой ли, – не унимался внутренний голос. – Так уж и набекрень. Из того, что ты чего-то никогда не встречал, вовсе не следует, что этого «чего-то» не существует. Представления людей об окружающем их мире постоянно меняются».

«Да, меняются, но не до такой же степени. К тому же меняются неспроста, а под давлением фактов и твердых доказательств. Мне же предлагают поверить в черт-те что, основываясь на неких мистических данных, на неведомой и якобы засекреченной древней информации. Абсурд же, явный абсурд. Да и зачем мне это, в конце концов?»