Поэтому, когда мы продали свою долю артефактов, и я увидел капнувшие на счет четырнадцать тысяч кандел, я решил резерва не оставлять. По минимуму все дыры в снабжении Авалона мы закрываем, а несколько тысяч кандел в загашнике погоды не сделают. Вместо этого, изучив пополнившийся новыми образцами техники треянский каталог, я потратил пять тысяч на еще один корабль, прикупив новенький МРТК типа «Балтика». Очень уж мне понравилась эта кроха. Да и пора бы нам прекращать забивать гвозди микроскопом, обычной рыбалкой должны заниматься специально предназначенные для этого суда, а не китобоец с рейдером.

В военных целях суденышко, названное нами ностальгическим именем «Ромашка», конечно, использовать было бесполезно: максимальная скорость в девять узлов, невысокая мореходность и автономность в пять суток говорили сами за себя. Мы даже не стали заморачиваться и из вооружения поставили на траулер лишь одну установку счетверенных зенитных «максимов», смонтировав их на крыше рубки. Исключительно для самообороны, мало ли… если повезет, отбиться от одиночного рейдера тельнор, пиратов на моторках или самолета можно.

Но зато для рыбалки в прибрежной зоне судно, водоизмещением в каких-то сто семьдесят тонн, подходило идеально. Экономичный дизельный двигатель мощностью всего триста лошадиных сил потреблял совсем мало топлива, по сравнению с китобойцем и тем более «Дерзким». На борту имеется полный набор снастей для лова рыбы и крабов, две грузовые стрелы и траловая лебедка. Трюмы охлаждаемые, на тридцать тонн груза. Техника новая и в идеальном состоянии, советская, семидесятых годов выпуска, то есть довольно надежная и ремонтируемая с помощью подручных средств. Пяти человек экипажа хватает за глаза для всех целей и высочайшей квалификации от них не требуется. Серьезного шторма «Ромашка», понятное дело, не выдержит, но ей и не надо — ее задача ловить рыбу не отдаляясь от берега дальше десятка-другого миль и прятаться в гавани при малейших проблемах и ухудшении погоды.

Капитаном «Ромашки» Матвей предложил назначить одного из выпускников нашей мореходки при штабе — Валентина Ивановича Степанцова, а в команду к нему отдать его же артельщиков. Иваныч в общине был мужиком известным — опытный токарь и сварщикна Земле, староста артели на Авалоне. Сначала работал при мастерской с Алексеем, потом вступил в самооборону и одновременно учился на механика в мореходке при штабе. Во время вражеского десанта воевал в третьем взводе и неплохо воевал. Правда, любил малехо выпить, но «в свою пропорцию», и проблем на этой почве с ним не было никогда. А его племянник, Леха, попавший вместе с ним, проявил талант к судовождению. Да и вся артель Степанцова была у нас на лучшем счету. Поэтому сейчас, когда зашла речь об организации профессиональной рыбацкой артели, заработки в которой предполагались гораздо выше, чем стандартные четыре — восемь кандел в неделю, кандидатура Валентина Иваныча, проявившего вдруг желание стать настоящим моряком, получила полное одобрение. Конечно, назначать в капитаны не судоводителей по не писанной морской традиции запрещено, но мы решили, что для такого случая можно сделать исключение. Экипажу «Ромашки» к дальним берегам ходить не надо, пока сойдет и так. Тем более, что Валентин Иваныч обещал подтянуть судовождение, а Матвей сказал, что за оставшееся до отплытия время лично поднатаскает рыбаков. Главное начало положить, а там пойдет… По моим оценкам окупить себя «Ромашка» должна была за месяц, а то и быстрее. Пусть народ зарабатывает потихоньку, пока нас нет, пора налаживать нормальное хозяйство.

С подготовкой экспедиции мы управились за две с половиной недели, чуть раньше назначенного контрольного срока. Всего в нее вошли шесть кораблей: «Дерзкий», «Бойкий», «линкор» и рейдер Урв-шера, и два уцелевших транспорта ваэрия. Малые плавучие острова я решил не брать — толку от них немного, а живучесть низкая. Между тем, плыть далеко: если идти экономичным ходом, то путешествие в одну сторону займет целых семь суток. Мы могли бы и быстрее, но вот «линкор» и суда ваэрия свыше двенадцати-четырнадцати узлов вряд ли разгонятся, разве что сильно повезет с ветром. Учитывая оба конца и крюк на жемчужные острова, получалось больше двух недель, что впритык к сроку нашей предельной автономности плавания на «Дерзком» и превышает на два-три дня автономность «Бойкого». Конечно, автономность — величина растяжимая, особенно если не тратить попусту воду и продукты. В крайнем случае, могли помочь ваэрия — деревья их плавающих островов могли опреснять морскую воду, работая живыми фильтрами. Да и запас по горючему имелся, пусть не слишком большой. Скажем так: это еще не критично, но на пределе возможностей. Оно и логично — если бы черный остров находился вблизи нашего архипелага, его бы давно обнаружили тельнор или ваэрия.

Поэтому и готовились к походу мы основательно. Оба корабля заправили «под горлышко» топливом, технической и питьевой водой. Погреба и холодильники камбузов заполнили продовольствием, кроме того сделали в трюме НЗ из тушенки, картошки, макарон и фруктово-овощных консервов на всякий случай. Я прекрасно помнил, как мы шли за жемчугом с одной командой, а возвращались с полной палубой беженцев, которых надо было кормить и поить в пути. Погрузили снаряды в оружейные погреба, покрасили заново оцарапанный нос с вмятиной в правой скуле от удара морского зверя и пристроили позади орудия наш гидросамолет. По размаху крыльев он как раз вписывался в габариты вертолетной площадки, как будто был для этого предназначен.

А затем настал неизбежный момент прощания. Я стоял на баке «Дерзкого», рядом с Макарычем и Твайной, держась за фальшборт здоровой рукой и глядя на расширяющуюся внизу синюю полоску воды и медленно отдаляющуюся под крики чаек и звуки включенного на полную громкость марша «прощание славянки» пристань. Провожать нас на берег высыпало множества народа — люди и ваэрия вперемешку, здесь оказался чуть ли не весь поселок с гнездом впридачу. Магички и артельщики махали руками, кепками, косынками и букетами цветов, что-то кричали на прощание, не занятые на вахте моряки отвечали с борта корабля тем же. Я тоже вовсю размахивал над головой правой рукой с зажатой в ней бескозыркой выпускника нашей мореходки, прощаясь с народом. После лечебной магии кость срослась быстро, и гипс сняли пару дней назад. Однако, рука еще оставалась слабой и ее приходилось разрабатывать, так что помахать не грех. Момент самый торжественный, следовало ему соответствовать! Мне, конечно, надо бы еще немного подлечиться, ранение давало о себе знать, но пропустить участие в такой экспедиции я не мог никак. Слишком многое от нее зависит и за всем надо проследить лично! И так думал не только я один. Твайна, ненадолго съездив на Вэнлай и приняв гнездо Квайры, вызвалась непременно участвовать в походе. Дескать, никто кроме нее полное взаимодействие с людьми в эскадре не наладит, да и надо убедиться, что Квайра со своими сторонницами доставлена куда следует. Как я догадывался, была и еще одна причина — тот, кто участвовал в экспедиции, мог претендовать на большую долю добычи. Впрочем, Твайне я был только рад — поддержка магией ваэрия была и в самом деле необходима. Кто его знает, этого змея? А что там, на острове, и вовсе неизвестно…

Вскоре звуки марша смолкли, а «Дерзкий» с «Бойким» взяли курс на выход из гавани, туда, где на рейде нас ждали остальные корабли. Экспедиция началась.